Олег Котков - Огонь веков

В боях с собою все молчат,
И лишь глаза одни кричат,
Что весь твой мир сомненьем сжат.
И после – редко говорят,
Что одолеть в себе был рад.

Так в чём он, настоящий лад
С собой, с людьми и с жизнью, брат?!
Иль это всё же не разлад,
Коль грома яростный раскат
Дороже рая во сто крат?

Бывает, люди говорят,
Как счастье бережно хранят.
Но многие – мечтой горят,
И им их истины гласят:
В сиропе звёзды не горят!

Нас породнил с тобой спецназ,
Броски, походы, боли, дали.
Он, как и жизнь, один у нас,
С ним жили, верили, мечтали.

Спецназ – как затяжной прыжок
Длиною в жизнь, судьбою – в вечность.
Отсюда в неурочный срок
Уходят парни в бесконечность.

Спецназ, ты – правда без прикрас,
Мужской суровой дружбе верен.
С тобой мы – раньше и сейчас.
В тебя, спецназ, как в Бога верим.

Остались только имена
Тех, кто в разведку шёл когда-то.
Придут другие времена,
Но вечно в памяти ребята.

Нас породнил с тобой спецназ,
Броски, походы, боли, дали.
Он, как и жизнь, один у нас,
С ним жили, верили, мечтали…

Маме в эту ночь не спится —
Утром сына провожать.
По щеке слеза катится.
– После будешь плакать, мать!

– Лёшка, родненький мой Лёшка,
Дай в последний раз обнять,
Да присядем на дорожку…
– После будешь плакать, мать!

Где найти такие силы —
Не пустить, вернуть, не дать!
– Лёшка, Лёшенька мой милый!..
– После будешь плакать, мать!

– Хоть бы отпуск был подольше…
– Полно, мама, причитать.
– Не увидимся мы больше…
– После будешь плакать, мать!

Из далёкого далёка
Будешь сына поджидать
У окошка одиноко,
После будешь плакать, мать!..

Горы. Камни. Зной струится.
Головы не приподнять.
Автомат в руках дымится.
– После будешь плакать, мать!

Жив. Мы выстояли. То-то
Будут гады вспоминать!
Орден здесь я заработал.
Разве можно плакать, мать?!

– Где ты, Лёшенька мой, где ты?
Не слыхать и не видать.
Что-то долго писем нету…
– После будешь плакать, мать!

Поиск. Рейд. Налёт. Засада.
Защитить. Пресечь. Не дать.
Всё мы делаем как надо.
Можешь быть спокойна, мать!..

Пуля – дура, как ты можешь
Человека убивать?!
Вновь сейчас свой счёт умножишь,
После – будет плакать мать.

Рикошетом, на излёте.
Будут три часа спасать.
После – в цинке, в самолёте.
После – будет плакать мать.

– Лёшка мой голубоглазый,
Где теперь тебя искать?!
Помню, по деревьям лазал.
Помню: «Будешь плакать, мать».

Стать спецназовцем собрался —
Не берись разубеждать.
Как светло ты улыбался:
«После будешь плакать, мать!»

Вот, сынок, твоя гитара.
Некому на ней играть.
Вот и всё. И я уж стара…
Плачет. Плачет. Плачет мать.

О том ли мы с тобой мечтали,
Далёкой юности друг мой?
Того ль отчаянно так ждали
Всей истомившейся душой?

Зачем тогда, приняв страданья
Как высший жребий свой земной,
Шли чрез любые испытанья,
С непреклонённой головой?

Зачем у многих нас седины,
А многих вовсе рядом нет?
Зачем у пропасти руины
Нам застят будущего свет?!

В нас целят тысячами молний,
То недолёт, то перелёт.
А нас уж скоро переполнит
Души непониманья лёд…

Опять в висках стучит война.
Ты опрокинь стакан до дна.
Опять «двухсотых» слать родным.
Майор наш стал совсем седым.
Война!..

Не слушай, что там говорят.
Спроси у наших здесь ребят.
Плесни ещё, брат, всем вина.
Кому – конфликт, а здесь – война.
Война!..

Склонилась чья-то голова,
И приняла её трава.
Вчера был друг, сегодня – враг,
А завтра – кто-то просто так…
Война!..

О чести нечего судить.
Оставь, браток, мне докурить.
Здесь, знаешь сам, передний край,
Лишь только на себя пеняй.
Война!..

Коль будешь ранен – не стони,
А выбирайся из брони.
Здесь каждый раз – последний бой.
Стреляй и помни, мы – с тобой.
Война!..