Листай, читай, туда-сюда-обратно.
И проникай в суть слова многократно, —
Соавтором поэту должен стать…
Единомышленником… Впрочем,
Я так бываю часто многоточен…
И тем могу сомненья вызывать:-
А стоит ли стихи мои читать?
…Поверь, читатель: несомненно стоит…
Когда б ты знал, как сердце моё ноет
Над каждой буквой, словом и строкой!
Вдруг мир другой, а вовсе не такой,
Каким в душе и сердце воображаю,
Вдруг только тень его отображаю,
Когда пишу дрожащею рукой?
И тут необходим мне твой совет…
Прочтя меня, приобретаешь право,
Весомо, рассудительно и здраво
Судить о том, поэт я или нет?
Стихи мои – бальзам или отрава,
И так ли должен их услышать свет?
…Вот почему к тебе я обращаюсь:
Всё творчество прочти и оцени…
С далёкой моей юности начни,
С весны, любви, с бурленья чувств высоких.
Стихов весёлых, грустных, одиноких,
Стихов с надеждою, мечтою, красотой,
И жизнью всякою: и полной, и пустой…
Затем прочти поэмы… Все они
Посвящены великим нашим лицам,
Которыми по праву мир гордится!
Перечислять безнравственно здесь их…
На то поэмой обозначен стих.
Затем поэмы о войне… В них тоже
Есть то, о чём забыть мы не должны.
Как память поколения важны.
Они полсотни лет моих итожат.
Ну, и конечно же, романтика моя…
В них зло и дерзость чувств моих порыва!
А зачастую боль и горечь срыва,
И гордое язвительное «Я!»
Зато есть юмор. В нём всерьёз надеюсь,
Что я не только брею, но и бреюсь.
Сопровождая разнопёстрый текст,
Изюм с улыбкой вкрапливаю в кекс…
…Что там ещё? Ах, да… И смех, и горе:
Поля и горы, солнце, звёзды, море.
Цветы и воздух, небосвода высь,
Объединённые единым словом – жизнь!
И всё это, исчезнувшее вскоре…
Стихи о старости… Вы поняли меня…
Они и веселЫ, и чуть грустны порою…
Они печальны для меня, не скрою,
Но в то же время полные огня…
…Кто уходил, не думая об этом,
Тем более, когда ты был поэтом,
В не состоявшемся во всём себя виня,
Прощаясь с поразительнейшим светом!
…Достаточно. Теперь в сомненьи мнусь…
Мой экскурс – не меню ль о спорном вкусе?..
Я никогда не знал, куда несусь,
Да и сейчас по-прежнему не в курсе…
Казалось бы, Земля Обетованная.
Здесь пальмы, солнце, море ловит взор.
Но радость встречи непонятно странная:
В ней смешан мой восторг и мой укор…
«Не спорю, мы живем в раю…»
Не спорю, мы живем в раю.
Израиль – это чудо!
Но чтоб кормить свою семью,
Нам нужен горб верблюда!
И до зарезу нам нужна
Метла и синагога…
Одним для выноса г….на,
Другим – во славу Бога!
«Шумят, не умолкая, спорщицы…»
Шумят, не умолкая, спорщицы,
Свою качая правоту:
Не поделили труд уборщицы,
А если проще – нищету!
«Родной Израиль – солнце знойное!..»
Родной Израиль – солнце знойное!
Судьба, толкнувшая на дно:
В одной руке ведро помойное,
В другой совок, а в нём г-но…
«– Вы говорите на иврите?..»
– Вы говорите на иврите?
Нет? Проходите, проходите…
– Но я согласна на интим…
– Интима нет! Есть шерутим!
«Однажды попал я на Мёртвое море…»
Однажды попал я на Мёртвое море
И был ошарашен увиденным вскоре.
Сто женщин, – нет, двести, нет, всё-таки триста, —
Лежали в воде, как пустая канистра!
Узревши такое количество тел,
Мой верный товарищ любви захотел…
Но, плюхнувшись в жирное пухлое море,
Солёный огурчик заплакал в укоре…
И если сначала он был замминистра,
Теперь всплыл наверх, как пустая канистра…
Жертва творчества
(Смех сквозь слёзы)
Помогите, я схожу с ума!
Я готов – не делаю секрета.
Стихотворной ереси тома
Шепчут мне: «Пойди, убей поэта!»
Ну, убью с полсотни, ну и что?
Придавлю штук сорок для острастки.
Ну, взорву их вечное ЛИТО,
В подхалимстве сладкое, как сказки!
Но они же будут! Их не счесть:
Кролики по методу рожденья!
Их, конечно ж, тоже можно есть,
Но вполне возможно зараженье!
И тогда и я начну писать.
Получу в «союз маститых» ордер!
Станут все хвалить меня, читать!
В юбилей на грудь закрепят орден!
– Боже мой! Какой живёт поэт!
Как стихи слагает человечно!
А помру, уложат на лафет
И поставят памятник навечно!
Читать дальше