Мария Бутырская - Дай лапу, друг!

Она ушла. Опять закрылась дверь.
Я опущусь привычно у порога
На коврик, где ступали Её ноги,
И подожду, когда проснется зверь
Внутри меня. Осталось ждать немного.

В квартире пусто. Тихий мой скулеж
Унылым звуком вылетит в окошко,
Там, за стеклом, уселась чья-то кошка,
Мне до неё добраться невтерпеж!
И, вот, половики опять в гармошку,

Упал цветок, и вдребезги горшок,
Испуганные, кучей занавески
Свалились сверху на пол с громким треском!..
Опять Она, испытывая шок,
Мне тапочком по попе стукнет веско.

Теперь хана! Делов я натворил…
Грызу от злости ножки у дивана,
А заодно и угол чемодана.
А через час, как я и говорил,
Хозяйкин крик прервет мою нирвану.

Он тихо вылез из подвала,
Мотнул лохматой головой,
Едва мяукнул-силы мало,
Ужасно тощий, чуть живой.

Взглянул огромными глазами,
А в них большой и страшный мир,
Где мы стоим под образами,
Но каждый сам себе кумир,

Где мы, сбегая от большого,
Пинаем маленьких ногой
И где душой торгуем, снова
Боготворя кошель тугой.

Нам всё приелось и привычно,
А он был вечностью самой,
Такой смешной и необычный!
Я забрала его домой.

В доме мыши.
Ночь. Темно.
Я не слышно
Влез в окно.

Шорох рядом,
Тут и там,
Всполох взгляда
По углам.

Тише, мыши,
К вам идет
Ближе, ближе
Черный кот.

По земле я с улыбкой шагаю,
Раздавая любовь, доброту.
Тварей всех я живых обожаю
Ласку им я дарю, теплоту.

Я иду, со мной рядом шагает,
Залихватски махая хвостом,
Друг лохматый и даже не лает,
Вновь надеясь найти тёплый дом.

Брошен был он на даче, бедняга,
Хоть весной он был милым щенком,
Став за лето огромной дворнягой,
При отъезде оставлен был он.

С ним играли хозяйские дети,
Оглашая площадку с утра.
Был милей он для них всех на свете,
В общем, славная лето пора!

Но пришла вдруг дождливая осень,
И не нужен он стал никому,
Ведь лохматую шкуру не сбросить!
…Отряхнуться нельзя на дому…

Голодал он и мок у забора,
Увязался голодный за мной,
Весь искусанный местною сворой,
Награждён он был мной колбасой.

Вот и сам я уж скоро уеду,
Взять его я с собой не могу,
Отведу к старожилу-соседу
И с жильём другу я помогу!

Поцарапал он обои,
Расцарапал весь диван,
Укусил меня до боли —
Наш котёнок-хулиган.

И за это не ругают
Кису бабушка и дед:
«Пусть резвится, пусть играет», —
Слышен каждый раз ответ.

Я рисую на обоях,
Закорючки вывожу.
Деда с бабушкой, обоих,
На обоях, напишу.

Посмотрев мои творенья,
Ахнул дед и застонал:
«Никакого нет спасенья
От внучонка», – он сказал.

Почему меня ругают?
Виноват я без вины:
«Наш котёнок, точно знаю,
Поцарапал две стены.

Вон обои провисают,
Что испортил Цап-Царап…»
Почему меня ругают?
Не могу понять, никак!

Дочка жалуется маме:
«Поцарапал Дашу кот»…
Обливается слезами,
Ищет ранку – не найдёт.

Мама ручку осмотрела,
Прошептала: «Не беда.
Я давно сказать хотела:
Ты не трогай зря кота.

Если он спешит к обеду,
Поднимая хвост трубой,
Не беги за Васькой следом —
Он тогда немного злой».

Даша сразу рассмеялась,
Слёзы вытерла рукой:
«Я напрасно испугалась,
Мама, кот совсем не злой».

Кот ленивый, кот холёный
Жил у бабушки Алёны.
На кровати он лежал,
Никого не обижал.

Но когда являлись гости,
Он весь в ярости и злости
Нападал на них, урчал,
А зачем? Никто не знал.

Разъяснил всем первоклассник.
Он сказал, как «мудрый классик»:
«Просто кот ваш рос один,
Вот и вырос нелюдим».

Два кота пошли гулять,
В травке тёплой полежать,
Слева вышел кот Василий,
Справа – грозный кот Базилий.
Повстречались за углом,
Обходя соседний дом.
Спину выгнули дугой,
Предвещая страшный бой.
Покатились кувырком,
Задевая кочки лбом.
Ваське ухо надорвали,
А Базиля покусали.
Поцарапали носы…
А зачем дрались, спроси?
Ведь хотели погулять,
В травке тёплой полежать.