Эльвира Кунакулова - Избранное. Том 4

Он, подражая ветру,
Мчался за сказкой в дали,
Здесь он мечту не встретил,
В небе его не ждали.

Он покружил немного,
Будто бы шар воздушный.
Ветер едва потрогал,
Лопнул наш друг натужно.

Значит, мечтал напрасно,
Думал, что жизнь вдохнули.
Вывод один, ужасный :
Просто его надули!

Я слишком часто думаю о доме,
О той далёкой северной стране,
Которая являлась мамой мне,
И этот мир был светел и огромен.

Потом судьбу скрутило в сложный узел,
Как следствие, дороги, поезда…

За все поступки есть у жизни мзда,
Вросли, как корень, на чужбине узы.

А что теперь воспоминаний кроме
Да кучи фотографий под стеклом?
Я оправданьем тешусь лишь в одном,
Что слишком часто думаю о доме.

Мы сидим на прохладной веранде,
Ты флиртуешь, а я хохочу :
– Посади мне, любимый, лаванду,
Эта просьба тебе по плечу!

Посмеялась и тут же забыла.
А в июне, как раз через год,
На лужайке сиреневой силой,
Словно сказки волшебный полет,

То, о чем позабыла мечтать я,
Как видение утренних снов!..
Я тонула в любимых объятьях
И лавандовом море цветов.

Я выходной себе назначу в среду
И, подражая вестнику-грачу,
К тебе быстрее ветра полечу,
А, если не получится, поеду.

Ты будешь рад? Спешу к тебе. Пора.
Одетая, почти готова вроде.
Но… стоптаны сапожки-скороходы
И на ковре летающем дыра…

Сквозь редкую облачность неба,
Слепящую мир белизной,
Я радостно, хоть и нелепо,
Ловлю каждый луч золотой.
Лучи разлетелись как искры,
Рассыпали радужный свет.
И солнце так низко, так близко,
Как жёлтых нарциссов букет.

Душистые запахи мая
На крыльях надежды кружат:
Рассветной зарёй обнимают,
Вечерней зарёй ворожат.
Пейзаж за окном моим райский
Цветёт благовонно вокруг.
И вот он – весёлый да майский,
Блестящий – что лаковый – жук.

Янтарные отблески солнца
Прильнули к цветущей земле.
Вот-вот поцелуй оборвётся,
И чуть растворятся во мгле
Фонарики жёлтых нарциссов,
Зелёных берёз самоцвет.
Весенний ажур экзерсисов
Рождает мой майский рассвет.

Белые коровки
Над святой Россией
Проплывают ловко
В небе ясно-синем.

Проплывают чинно
Над звенящим полем.
Звон небеспричинный
С белых колоколен.

Крест старинной ковки
В лучезарной раме.
Проплывут коровки
К горизонту прямо.

Проплывут коровки,
Не помнут травинки.
В небе тают только
Белые тропинки.

Вечерок лишь глянет
Из-под чёрных бровок
И, как вкусный пряник,
Съест моих коровок.

Погасли свечи. Пальцы пахнут воском.
От Каберне меня уже несёт!
Картина маслом. Помню, был подростком,
И так мечтал вкусить запретный плод!…

И вот свершилось! Завтра. Ровно в девять.
Сказала, как отрезала. Пока.
Стою в недоуменьи. Что мне делать?
Любви река опасно – глубока!

И не найдя весомую причину
Желанью давнему вручить отказ,
Я на свиданье лучшего мужчину
Тащу, как на аркане, в первый раз…

Погасли свечи. Пальцы загрубели.
И Каберне сменил уж Совиньон…
Картина маслом. Помню еле – еле
Всех тех, кем был когда- то опьянён…

Рука ласкала белый локон
Твоих обидчивых волос;
В огне свечи безмолвный кокон
Души стремился под откос…

Лиловые кусты сирени
Чернели в бурой тишине;
Глаза дырявили колени,
Рука скользила по спине…

В сияньи рыжего заката
Уста венчали слов обет;
Тела умчались без возврата
В воспоминанья прежних лет…

За вёсны не в твоих садах,
за бесконечность на часах;

за свет в окне не для тебя,
что жить позволил не любя;