Эльвира Кунакулова - Избранное. Том 4

…Кружили в воздухе снежинки,
Когда на кладбище несли
Мои приличные ботинки —
Отцу свои не подошли…

Порой слегка бывает жутко
(Покуда жизнь не рассмешит).
Девятый год моя «обутка»
В земле, не стоптана, лежит.

Наступит день, и мне придётся
Тех повторить ботинок путь.
Ну, а покуда сердце бьётся —
Люблю ботинки помянуть.

А жизнь пошла – одни поминки…
Непоправим здоровью вред.
И снова снятся мне ботинки,
Простыл давно которых след…

Ты всё сказал не в бровь, а в глаз,
и бесполезно спорить было.
И сразу свет в душе погас,
как будто солнышко остыло.

И ты уходишь, одинок.
А солнца нет на небосклоне.
Трепещет сердце, как листок
последний на опавшем клёне.

Бьёт по щекам холодный дождь,
а ты идёшь, ссутулив плечи.
И смотрит он, как ты идёшь
зиме безрадостной навстречу…

Пройдут снега… Ты всё простишь.
Скользнёт звезда по небосклону
и друг придёт.
Придёт он лишь,
чтоб проводить тебя к Харону.

Снова вечер, мне опять не спится.
На коленях старый, верный кот.
Я хочу немножечко забыться,
От своих безудержных хлопот.

Вот в окошке показался месяц,
Звёздами усыпан небосвод.
Пусть всегда они мне ярко светят.
Загадаю я, желание на год.

Сяду в скорый поезд и уеду в даль.
Пусть меня везёт он, прошлого не жаль.
Промелькнуло детство, где- то за окном
И промчалась юность, этим вечерком.

Зрелость ночью долгой всё со мной была.
Утром уже старость, за окном ждала.
Сяду в скорый поезд и уеду в даль.
Промелькнули годы, мне их очень жаль.

А ночью шёл тоскливый дождь…
Играла музыка стаккато…
Он плакал, что не видно звёзд
Средь туч, кочующих легато.

Луна, сквозь мрачный цвет базальт
угрюмо пряталась в туманы.
А дождь ложился на асфальт
Под свет прожекторов в кристаллы…

Сначала только моросил
Тихонько… медленно… в миноре,
Ну а потом, набравшись сил,
Он стал отплясывать в мажоре.

Наутро было много луж,
И дождь устал перед рассветом —
Он спать улёгся, словно уж,
Прощаясь с утомлённым летом.

Поговори со мной, душа!
Поговори со мной без фальши!
Давай все вспомним… не спеша…
Что было и ушло… Как раньше…

Поговори со мною вновь,
Чтоб радость жить ко мне вернулась,
Чтоб заиграла в венах кровь,
К любви, чтоб сердце потянулось!

Так хочется мне в облака!
Я помню трепет от полета!
От счастья ты была легка.
И чужды были все заботы…

Когда-то, радостно кружа,
Водила с музой хороводы…
Плела из слов я кружева
И украшала ими своды…

Давай с тобой поговорим?!
Так грустно мне без диалога…
Без ярких красок чудных лир
Не написать мне даже слова…

Поговори со мной, душа!
Поговори со мной, как раньше…
С тобою вспомним не спеша —
То, что ушло… А что же дальше?!

Косматей гнёзда-колтуны
На ветках тополей.
И звуки, что в окно слышны
Настойчивей, смелей.
То чавкнет лужа. Глубока!
То, тенор погрубей.
Перо таская из «зобка»,
Чирикнет воробей.
Ручей, пробивший снежный щит,
Свой голос даст, звеня.
Глаголет мир: пищит, трещит.
То грай, то воркотня.
И реки гул вольют. Сильны.
И почка лопнет:" Чок!»
Всё-всё симфонию весны
Исполнит горячо.

Сползали низко призрачные тени
в беседке виноградом увитой.
Последний лучик нежно-золотой
котёнком рыжим прыгнул на колени.

В несуетливой грации движенья,
в прожилках виноградного листа
сияла ореолом чистота —
законченная пластика мгновенья.

На пограничье вечера и дня,
на грани помешательства, безумья,
сжигающего адского огня,

когда-то суетливо существуя,
ослепнув и крича до хрипоты
казалось мне, что этот лучик ты.