Эльвира Кунакулова - Избранное. Том 4

Свист синиц, соловьиные трели,
Дополняют полуденный зной.
С тонким скрипом летают качели,
Запряжённые детворой.
В магазин зазывает реклама
Чётким голосом что-то купить
И пытается юная мама
По брусчатке коляской рулить.
Гул машин, создающих заторы,
Стал привычным и даже родным.
И водителей лёгкие ссоры,
Лишь в глаза запускаемый дым.

Вечер летний укрыл БалашИху.
Выгоняя во двор молодёжь.
Завершилась дневная шумиха.
И уснул неуёмный галдёж

Опять один… Пером Поэта
Не описать всех красок в мире;
Живи… А как? Когда планета
Сосредоточена в квартире!…

И я люблю ручей журчащий,
Леса и лунную дорожку,
Но час от часу вижу чаще
Однообразный вид в окошке…

Не всё печально в этом мире?
В нём слишком много пустоцвета!
А я опять один в квартире
И жду, когда наступит лето…

Лижет дрова беспощадный огонь,
В пламени мысли нещадно сгорают.
Только, огонь, мою душу не тронь —
Лирику осени кто-то играет…

В теле помятом притихла душа,
Слушает тихие, нежные звуки.
Слушает – слушает, еле дыша,
Крылья сложив, опустив низко руки…

Музыка вечности и пустота
Перекликаются в сонном сознаньи.
Падают – падают листья с куста,
Меньше любви и всё хрупче желанья…

Лижет дрова беспощадный огонь,
В пламени мысли нещадно сгорают.
Только, огонь, мою душу не тронь —
Лирику осени кто-то играет…

Стемнело. Ночь. Луна как блин,
Дырявит темень неба в звёздах.
За тенью день ещё один,
Подался в прошлое на отдых.

Плутает в шторах лунный свет,
В углы сгоняя сумрак зала.
Свеча. Бокал. Раскрытый Фет,
Вновь перечитанный сначала.

С картины круглой на стене,
Толстой глядит серьёзным взглядом.
На лунный свет в ночном окне,
Чуть восхищаясь звездопадом.

Камин живёт ещё теплом,
Покрыты угли белым пеплом.
Часов две стрелки за стеклом,
Торопят время в доме этом..

Как гармоничны эти звуки
В вечернем городе большом,
И острых шпилек перестуки,
И запах кофе с коньяком!

Под саксофона переливы
Весь мир настроился на блюз,
И люди выглядят красиво,
И я в душе почти француз.

А не будет ли у вас…?
– Нет, дружок, не будет!
И не продолжай рассказ,
Я вас знаю, люди.

Вы попросите воды,
А потом и супа,
Так дойдёт и до икры.
Просто всё и глупо.

Дальше-больше: ночевать
Станете проситься,
А потом права качать,
Чтобы поселиться.

– Зажигалку попросить
Я у вас пытался.
– А затем и закурить?
Знаю. Нарывался.

Протяни вам ноготок —
Нет руки по шею.
Так что ты ступай, браток,
К тем, кто поглупее.

Удочки вам не нужны,
Не нужна рыбалка,
Рыбу вам подать должны.
– Ишь-ты, зажигалка!

Пройдут всего-то сотни лет,
И будет не узнать планету.
Я так и вижу: стужи нет,
Везде одно сплошное лето.

Погода ровная, без ям,
И без излишних возвышений.
Экраны – «стопятьсот» программ,
И все они без извращений.

Но только как тогда понять,
Что в мире стало всё прекрасно?
Сравнений нет и всё «на пять».
Повсюду всё светло и ясно.

Но не отбрасывают тень
Довольно странные объекты…
Без ночи так не дорог день,
Как без зимы не ценишь лето.

И через сотни поколений
Пусть будет мир без изменений.

Кто варит варенье в апреле,
Тот ягоды вырастил в доме.
Они, вероятно, поспели
На крытом, уютном балконе.

Наверное, это клубника,
А может быть даже малина,
Хотя быть могла ежевика.
Потом допишу. Список длинный.

Но дело, конечно, не в этом,
А в том, что варили варенье.
Костёр разжигали паркетом,
В какое-нибудь воскресенье.