Михаэль Казакевич - Я разрушаю алтари

Не просто звон, не просто звон, не просто звон набата,
Проснись-отбрось, проснись-отбрось, проснись, отбрось дела.
Спеши на бой, спеши на бой, спеши на бой куда-то.
На бой с собой, на бой с собой, на бой с собой. Ура!

И если сдал тяжёлый бой вчера, сегодня, завтра,
И если враг, опасный враг все занял города,
Так чёрт с тобой, забудь себя, оставь себя, пожалуйста,
Молись быстрей, и громче пой, и бей в набат всегда.

Кто даст тебе, кто даст тебе, кто даст тебе проснуться,
Пойми его, пойми его, пойми его приказ.
И снова в бой, и снова в бой, и снова в бой вернуться,
Где не один, ты не один, я не один сейчас.

Я готов вам петь про ветер,
Что во сне сегодня встретил.
Он летит сквозь всё на свете –
Свежий, звёздный, грозный ветер.

Я хочу вам спеть про звёзды,
Что мигают ночью слёзно.
Эти звёзды вечно светят,
Чтоб нашёл свой путь их ветер.

И я выйду вам навстречу
В мир, где звёзды слёзно светят,
В сон, где дует грозный ветер
На пустой ещё планете.

Всё надеюсь, что не поздно.
Солнце сменит скоро звёзды,
Но пока они мне светят,
Дует ветер, звёздный ветер.

Обещая всё на свете,
Ветры бродят по планете.
Приходи, ещё не поздно,
В мир, где светят ночью звёзды.

Не ушами, а душами.
Как щитами готовыми,
Новыми, крепко склеены
Верою – не химерою,
Мы сомкнули наш строй в бою.
Помыслы остро точные,
Непорочные, держим прочно мы,

Вновь взлетая гурьбой
В мир другой, где не чувствуем
Одиночества, бог с тобой!

Ненависть, расстояния,
Вечный поиск, скитания,
Боль разочарования,
Тупики одиночества –
Вон из прошлого творчества!

Точно мы знаем отчество
И границы отечества
Раздвигаем теперь рукой.
Видим слово мы новое,
Звуки чудные нюхаем,

Пробуем тут без злобы мы
Птицами в новом космосе,
Но не вшами на глобусе.
Мы за вас тут помолимся,
Чтобы поняли – вы в гостях.

Слышишь ты?! Я люблю тебя!
А иначе там жить нельзя,
А иначе назад лети –
Нам с тобою не по пути.
Просто прочно душой прильни:
Скоро будут огни.

На жертвеннике вечного огня
Чудесного, не гаснущего в храме,
Любовь горит последняя моя.
Её терзает лев, пронзив клыками.

Ты принял эту жертву за меня,
И дым её вознёсся в неба высь,
А завтра – завтра очередь моя.
Так лучше лев, чем стаи серых крыс.

Чтоб не отняли за долги
Желанье встретиться с тобою,
Прошу я Бога: «Помоги,
Нас наградив второй судьбою».

Чтоб загорелась в нас свеча –
Свеча любви во тьме вселенной,
Ты вытяни меня из плена –
Из плена лени, и печаль

Чтоб не коснулась нас крылом,
Не развела непониманьем.
Прости, опять я о былом,
А расстоянья, расставанья –

Пролог лишь к радости потом.
Потом, когда единый стих
Молитвой, матом, потом, болью
И общей нашею судьбою.

Я ангела зажал в горсти
И бросил вверх над головою.
Лети, мой друг, смелей лети.
Ночь кончилась. Готов я к бою.

Приятно, пригнувшись, приветствовать жизнь.
Скользить по волне её славно упругой.
Пищать, материться, когда дура вниз,
А вверх вознесёт… и по кругу, по кругу.

Руками хватать всё, что рядом лежит,
Глазами хватать, что другие схватили.
Увесить замками дома, где родить.
А счастье – ключами, что враз одарили.

Привычно застыли в позиции «вниз» –
Удары оттуда и блага оттуда.
Мы молимся волнам, чтоб вдаль не неслись,
И шарим руками вокруг… и по кругу.

Вдруг в мир наш спустилась другая душа
И вперила взгляд в небеса, отвергая.
Что видит она там, где нет ни шиша?
Что рядом лежит, ей уже не хватает?!

А молится в плаче, когда волна вверх,
А вниз унесёт – так смеётся и хвалит.
Нам странен тот смех, он не мат, её смех.
Он сводит с ума, он сбивает нас с правил.

Любовь для неё – это вовсе не секс,
И верит иначе, наверно, лукавит,
И волн не боится, и молится «вверх»,
И можно её только смертью исправить.
Тридцатью два – шестьдесят…

Тридцатью два – шестьдесят
Протянулись бикфордовым нервом.
Захотел бы ещё,
Если б дали мне переиграть.