Галина Разина - Фиолетовые стрекозы. Лирика

От бабы Насти – вера, доброта,
От дедушки – выносливость и сила,
От матери – любовь к садам, цветам,
А от отца – к лесам, к родным могилам,
Неприхотливость, скромность, простота.
От Пушкина – духовное здоровье,
Любовь к свободе, к вольности святой,
Язык литературный золотой.

От Лермонтова – дух мятежный, гнев,
И одиночество, и отстранённость,
И романтизм, и избеганье тех,
Кто в масках, и неудовлетворённость.
От Блока – сны, туманы нараспев,
Извечная в прекрасное влюблённость,
Прозрачные, неведомые тени
В объятиях лазурных сновидений…

От Окуджавы – чуткость и печаль,
Сентиментальность, музыка надежды
И музыка души, балы, мораль,
Гусары, скрипка, нравственность и нежность.
А от Высоцкого – размах вмещать
Несовместимое, за раз две бездны —
Над нами бездну высших идеалов,
И бездну, что под нами оказалась.

И широта натуры – и конфликт,
И толерантность, жалость – и сатира,
И темперамент, ярость в крик и рык,
И едкость, обличительность – и лира.
Весь смех – сквозь слёзы, вопль, стенанье, вскрик,
Хохочешь – кошки на душе, задиры,
Скребутся. Пишется портрет эпохи
Высоцким, слышен гоголевский хохот…

От Бога! – это всё, все их Дары,
Что в детстве я так щедро получила.
И что я сохранила до поры
Себя и душу, что не навредила
Себе и ближним, то, что дни добры —
Всё – следствие Даров, их мощи, силы.
И пусть взяла я только по крупице —
Хватило мне святой воды напиться.

На даче под окошком куст жасмина
Расцвёл, как будто жизнь ещё в начале,
Как будто за плечами половина
Годов ещё не прожита в печали…
Как будто та, что этот куст садила,
Жива, цветёт с жасмином нежным вместе,
Как будто в счастье жизнь её продлилась,
Так куст красив, как белая невеста.

Но в мир приходят и уходят люди,
Конвейер лиц, похожих тусклых судеб,
Теряя жизнь в ползущих серых буднях,
Послушные начальникам и судьям.
Вся жизнь в тени, бессмысленно, безгласно
Под каблуком, пятою подлецов
В прекраснейшем из солнечных миров,
Для счастья Богом созданном напрасно…

Оглядка на других, всегда опаска,
Недобрая дыра в душе навылет,
О, этот страх, великий и ужасный,
От первого мгновения бессилит.
От первого мгновения до тризны
В сетях, тенётах, в серой мгле рассудка,
Как мало счастья, лёгкости и жизни,
Улыбок, света, радостных минуток.

Как мало счастья, как свободе тесно,
И человек бежит, бежит по кругу
В надежде переплюнуть всю округу,
Достичь высот, где страх его исчезнет.
Когда бы знать про быстротечность жизни,
Про слабость, одиночество конца,
Тогда бы мы в депрессиях не кисли,
Цвели как куст жасмина у крыльца.

Цвели бы мощно, ярко, жарко, сладко,
Эфир вокруг наполнили собой,
Дыханием, любовью, ароматом,
Свободой, смехом, счастьем, красотой!
Жасмин мой с земляничным ароматом,
Изысканный король цветов июня,
Какое буйство, пышность, роскошь рядом,
Не надышусь тобой, тебя люблю я.

Хочу, чтоб дочери, тебе подобно,
Цвели роскошно, ярко, сильно, смело,
Свободно, элегантно, бесподобно,
А по-другому просто не умели.
И беззаботно, умиротворённо,
И упоительно, светло, легко,
И сладко, и свежо одновременно
Как совершенство время протекло.

Проезжали как-то строем возле города Рязани
На охоту, на гулянье, на прогулку, на разбой,
А за лугом, а за речкой, за цветущими полями,
Вдруг раздался, жахнул, ахнул колокольный гулкий бой!

Разлилися над полями, над лугами, над долиной,
Да над речкой на закате вдруг малиновые сны.
И я вспомнил как с Мариной – сладкой девушкой-малиной
Повстречался-разгулялся молодой среди весны…

Колокольный, беспокойный звон летел с земли до Бога,
Чтобы вспомнил, оглянулся на разбитый, бедный край.
И стелилась, и пылилась, и несла меня дорога
В этом звоне колокольном будто неубитым в Рай.

Над дорогой, над лесочком, над берёзками в серёжках,
Да над Колькой, над Серёжкой, да над Генкой, надо мной
Звон малиновый пронёсся – будто матушка ладошкой
Потрепала по затылку, будто мы пришли домой.