Сергей Киреев - Люди идут по дороге

И парням инструмент выдавать для работы.
Я халяве вендетту, войну объявил.
«Эй, расслабься! – мне Вовка сигналит, – чего ты?
Лучше б пива ещё нам обоим налил!»

С героями моими расставаться
Не хочется, но надо. Час настал.
Пора бы мне, ребята, закругляться,
И так я тут немало накатал.

Всё отнятое Ольгою у Вовки
Она вложила, дура, в некий фонд,
Где вскоре, по её формулировке,
Какой-то там дефолт или дисконт

Ударил, гад, в режиме беспредела
По сумме вкладов. Он их обнулил.
Короче, всем обратка прилетела,
И даже педагог, вон, получил

Свой срок в тюряге, хоть, по всем расчётам,
Был должен лютой кары избежать,
Но это не учить Танюху нотам
И даже не на клавишах играть.

Бедняга Джон повесился в сортире.
Друзья, чего ещё мне вам сказать?
Того, что дважды два всегда четыре,
А пятью пять, хоть тресни, двадцать пять.

И если кто, завистливый и злющий,
Капкан готовить ближнему горазд,
Его судьба раздавит и расплющит,
И соскочить по-тихому не даст.

Вот и городит Женька свой унылый огород.
Танюха в дурке, в Англии уже который год
От психики оправиться не может,
А Олька в вечный транс от фонда этого вошла,
Всё жалобы строчит в прокуратуру: бла-бла-бла!
Пять лет её колбасит и корёжит!

Мне на это глядеть как-то грустно, ребята:
Было всё у людей – деньги, дружба, любовь,
И какой-то микроб изнутри хреноватый
Схавал душу у них. Что сказать? Нету слов.

Хорошо хоть, Вован своё доброе имя
Сохранил, отстоял. Он хитёр, как лиса, —
Уцелел в этой рубке своих со своими
И вернулся домой. Всё же есть чудеса!

Много мест на Земле, все объехать едва ли
Нам дадут, да и на хрен их все объезжать?
Надо меньше смотреть в эти светлые дали
И родным нашим воздухом глубже дышать!

Он полезен и сладок, как мёд при простуде,
Так глотай же его, чтоб кружилась башка,
И не просто живи, а с мечтою о чуде,
Будет лучше, я знаю, а хуже не будет,
Будь здоров, мой читатель. До встречи. Пока.

Коромыслом нынче дым
У соседей за стеной.
Посидим, поговорим —
Ты да я, да мы с тобой.

В кровь изранена душа,
Что ни день – то новый бой.
На ночь глядя, не спеша
Чай заварим мы с тобой.

Пусть матёрые скоты
Нам мычат за упокой.
Друг за другом я и ты —
Как за каменной стеной.

Вот и спятила страна,
Потеряла стыд и ум.
Ночь за окнами черна.
Месяц бледен и угрюм.

Поумнел бы я, притих,
Со своими встал бы в строй,
Но всего-то нас своих —
Ты да я, да мы с тобой.

…Дом вздыхает, старый дед,
Тени пляшут на стекле,
Мы с тобой погасим свет,
Мы одни на всей земле…

Скучно ей, одиноко жить в рыбацком посёлке
На отшибе у моря, хоть кричи «Караул!».
Но однажды с прогулки, с городской барахолки
Развесёлый матросик в гости к ней завернул.

В шарфе клетчатом
Ходит кречетом,
Луком репчатым
Закусил.
Выпил стопочку,
Шкалик, соточку,
Бьёт чечёточку,
Что есть сил.

Вот уже и объятья, стол от смеха трясётся.
А она всё мечтает, втихомолку скуля,
Как под парусом алым к ней навстречу несётся
Молодой и красивый капитан корабля.

А он с ухмылкою
Над бутылкою
Тычет вилкою
Мимо рта.
Лезет, тянется:
«Со свиданьецем!»
Он останется
До утра.

Поллитровка допита до конца, без остатка,
А на сердце – ненастье, а в душе – холода.
И матрос развесёлый спит в стороночке сладко.
Он с рассветом проснётся. Он уйдёт навсегда.

Ох, до хруста ей
Рвут без устали
Душу грустные
Голоса
Ветра шалого.
Счастья мало ей,
Где вы, алые
Паруса?
Где вы, алые
Паруса?..

Я вернулся в этот двор
Всем ветрам наперекор
И стою, соображаю,
Под какой упасть забор.

Клёны листья растеряли,
Старый дом угрюм, уныл:
«Мы тебя так долго ждали,
Только ты не приходил».

Поперечный-встречный пёс
От меня воротит нос,
Карусели окосели,
Вороньё пошло вразнос.

Дядя Гриша с тётей Грушей
Над закусками галдят,
На балконе бьют баклуши,
Сквозь меня во тьму глядят.