Мария Бутырская - Избранное. Том 8

Вертикаль – горизонталь…
С каждым разом выше… выше…
Чтоб достичь небесной ниши —
Вьется лестницы спираль…

Шаг за шагом в никуда…
Может быть, внизу остаться?
Слишком трудно подниматься,
Если тянут вниз года…

Медленно скользит рука
По обшарпанным перилам…
В том рельефе жизнь застыла,
Не на миг, а на века!

Когда распахиваешь окна
И видишь август на дворе,
А от дождя земля промокла,
Не бейся горестно о стёкла,
Возможно будет в сентябре
Вполне хорошая погода.
А если нет, то не беда.
Люби любое время года.
А то пошла такая мода —
Всё время ныть про холода.

Когда житейские дожди
Тебя разят, как с перепугу,
Когда маячат впереди
Грехи, бредущие по кругу,

Когда под градом оплеух
В душе робеет даже Вера,
Когда в пути слабеет дух,
Как под прицелом револьвера,

Когда ты «угол номер пять»
Готов искать от горькой доли,
Когда исписана тетрадь,
Но только в жизни, а не в школе,

Когда готов ты отступить
От близкой и заветной цели,
Когда твой пульс совьётся «в нить»
На мониторе еле-еле,

Когда любовь твою распнёт
Кому ты верил, как ребёнок,
Когда твой близкий намекнёт,
Что он отъявленный подонок…

Запомни! Это – не конец,
Как бы банально ни звучало!
И веруй – так даёт Творец
Тебе ещё одно Начало.

Возьми невиданный разбег
Назло ушибам и ожогам,
Вставай с колен! Ты – Человек!
Кузнец судьбы своей… под Богом.

Гудели бабы: «Вот же страсти,
Как хорошо живётся им!
Везёт Кармен – такое счастье,
Хоть в кинозале поглядим.»

«Опять беседуют о страсти,» —
Матвей потёр себе висок.
Вдруг показалось, пела Настя,
Её, как будто, голосок.

«Ужель зовёшь меня ты, Настя? —
И к небу поднял он глаза, —
Как долго ждал я это счастье!»
Сверкнула радостно слеза.

Старик скрутил себе цигарку —
Молодки сморщили носы.
От вспоминаний стало жарко,
Хоть травы полнились росы.

Дрожали руки мелкой дрожью,
Табак просыпался в траву.
Пел жаворонок песнь над рожью,
Предстало всё, как наяву.

В далёкий год всё это было:
С цыганкой страстная любовь.
В любви светилось всё и плыло,
Кипела в жилах жарко кровь.

Звенело Настино монисто,
Она кружилась у костра.
Горел Матвей любовью чистой
Всю ночь до самого утра.

Любовь, лишённая рассудка,
Фонтаном била и цвела.
Но в ход вступили предрассудки,
Верша коварные дела.

В ночи ключом кипели страсти,
Казалось, рухнут небеса.
Миг необузданного счастья
Прервали братьев голоса.

Они схватили в ночь Матвея,
К столбу позорно привязав.
Хлестали, силы не жалея,
В конце собак всех отвязав.

У Насти разум помутился,
Вскричав, та тут же умерла.
Матвей у бабки очутился —
В беспамятстве та забрала.

Лечила, раны зашивая —
В бинтах полгода жуткий плен.
В полубреду лежал, не зная,
Что ног лишился до колен.

Рыдал, очнувшись, и метался,
Просил всё к Насте отпустить.
И только матери поклялся
На этом свете дальше жить.

И стали дни чернее ночи,
А ночь, как пытка и тюрьма.
Выл у могилы, что есть мочи
И Бога клял, что жизнь дана.

Построил жалкую хибару
С могилой Насти во дворе.
И каждый день, чтоб Настя знала,
Ей пел у ног в любой поре.