Елена Александровна - Навеянные книгами

И взгляд по сердцу жестко делает надрез.

Она податлива, ведома на инстинкты,

Она дарует свою душу в сотый раз.

Лишь в синяках вернув ее в свое укрытие,

Она заклеит дыры, вновь на казнь неся.

Она к жестокости привыкла. И спокойно

Живет без веры в искренности слов.

Зализывая раны, держится достойно,

На сердце грязью имитируя любовь.

А затирая стыки несоединенных мыслей,

Снимая с тела жесткости каркас,

Она поток своих признаний чистых

Во сне ему расскажет не стыдясь.

И только там, во тьме полетов звездных,

Добьется силы, что спокойствие несет.

Но вновь вернувшись из-под власти бездны,

Готовит душу для чувствительных острот.

Слова едва слышны в ее молитве.

И как песок сквозь пальцы, время истекло.

Нет проигравших в этой странной битве,

И страшный тот исход для них благой.

Раздроблены эмоции, как пазлы.

И безразличие все чувства подавив,

Отгородив собой их от чужого глаза,

В "пустого" человека превратив,

Избавив от ночей ее бессонных,

Разрушив от апатии к себе,

Испепелив всю тяжесть дней покорных,

Создало новый поворот в ее судьбе.

Нет больше стонов в сбившемся дыхании,

Нет запредельных болевых высот.

Нет уже слез в агонии, в рыданиях

Не будет эмоциональнейших острот.

И пламя жалости покинуло все мысли,

(Где безысходность взяла пьедестал).

Несказанные слова, как груз… повисли…

Услышанными впредь не стать им никогда.

Вновь обновленная душа не верит в счастье,

И радость для нее пустой лишь звук.

Она живет… за них… в наземном царстве,

В молитвах к ним проложен ее путь.

Одолевая боль людской разлуки,

Она босая шла по битому стеклу.

Ветрам назло, в слезах протягивая руку,

К кому не видно, а быть может ни к кому.

И шаг за шагом не приносят ей спасения,

И боль впиталась, защищая от обид.

Его портрет, его мираж, видение…

Никто не может притяжение прекратить.

Среди пустых дорог, сканируя глазами,

Все ищет человека… Не найдет.

На мины натыкаясь под ногами,

Еще не раз зайдет в ненужный поворот.

Бессмысленность уже крушит ее надежды,

И разлагая по крупицам хрупкий мир,

Уже не будет больше так, как было прежде.

Потерян навсегда божественный кумир.

Давно погасли отблески свечей небесных,

Во тьме ей не увидеть белый свет.

Упавши на колени с грузом в сердце,

Едва дыша, из крови воскрешает силуэт.

Срывая без анестезии с тела кожу,

Я сердце отделяла от души.

И боль усиливала жжение до дрожи

В том месте, где оставил ты следы.

И кровью разукрашивая стены,

Ногтем рисуя, не жалея маникюр,

Я видела в тебе свои проблемы,

Хотя одна бы я давно пошла ко дну.

Кричала, ненавидела, скорбила

По дням, где власть имела смысл свой.

Но гордость пеленой глаза прикрыла,

Не дав познать мне новый мир, чужой.

Так медленно, что жизнь плыла, но мимо,

Наш поединок разума и тел,

И слёзы по щекам желание открыли,

Но поздно ты мой проигрыш узрел.

И вот по нотам, только по фальшивым,

Я отыграла свой репертуар.

Теперь на людях ты с другою будешь милым,

А я твой надоевший ритуал.

Новый день начинается с новой маленькой смерти.

Воскресаю из боли и пепла я снова и вновь.

И бояться нет смысла. Это право забрал ты навеки,

Как и право дотронуться хоть на секунду без просьбы и слов.

Сколько еще нам на людях носить эти маски?

Сколько раз мне еще умереть, искупить чтоб вину?

Хватит ли сил не пытаться взглянуть без опаски

На лицо человека, кому разумом принадлежу.

Сотни, тысячи раз стану плакать и тихо молиться

О скорейшей возможности вновь испариться/взлететь.

Ненадолго агонии в жизни позволишь остановиться,

В новом дне доведя до предела, чтоб вновь умереть.

Если бы ты только знал, как давно я себе запрещала

Возвращаться в воспоминаниях к совместным часам.

Где могла обнимать/целовать, доводя нас до мнимого края,

Эта ценность событий подвластна лишь давним мечтам.

Наше прошлое стало для нас главной точкой немого отсчета.

Отказавшись от счастья, подписала себе приговор.

Ты позволил упасть к тебе в руки после долгого взлета,

Молниеносно меня подчиняя, как виртуоз дирижер.

Мне не нужно обдумывать, не нужно решать и планировать.