Елена Александровна - Навеянные книгами

Песнь Сирены ведет к искушению.

Твой радар на вранье не настроен.

Не даешь волю чувствам-сомнениям.

Слушай молча, вникая в улыбочку,

Что скрывает реальность ехидную.

Наслаждайся минутой ошибочной.

О любви пою песнь панихидную.

О, Господи, что ж сделала тебе в далёком прошлом?

За что кресты ты ставишь на моей душе?

Ты вспарываешь до костей меня безбожно

За слабость, что мечтаю быть единственной твоей.

Ты гнешь, ломаешь без конца к свободе волю.

И кровь пьёшь жадно, насыщая ядом плоть.

Дивлюсь я твоему самоконтролю

И вместе с тем хочу тебя перебороть.

Хочу вернуть (сама не знаю что) наивно,

Хоть понимаю то, что дьявола не изменить.

Одновременно проклинаю я взаимно,

А сердце глупое старается любить.

Ты беспрестанно демонстрируешь величие,

В противовес указывая место мне на дне.

Как жаль, познала истинное я обличие,

И этот камень ярко манит в глубине.

И пусть распластана давлением бесчинно,

Ты гневно жалишь, открывая вновь глаза.

Для воскрешения всех чувствую, найду причину,

И мне не важно, будешь против или за.

Я выстою! Смелей дави ногой повиновение,

Срезай надрывно с тела лакомый кусок.

Я не склонюсь у твоих ног моля об искуплении.

На ад спокойно ты двоих за раз обрек.

Мы мучаемся в пламени горя. Ради забавы

Ты тешишь самолюбие в игре.

Финальные дописываешь главы…

Я твоя жертва на любовном алтаре.

Снова в старых сетях

Обманутого тленом сознания.

Выживая лишь в снах.

Утешали лишь воспоминания.

В гости к смерти. Для избранных бал.

Душу рвет, а я все надеюсь.

Ты себя без борьбы проиграл,

Но вернуть тебя в чувства осмелюсь.

Еще шаг вдоль обрыва и вниз,

Чтоб разбиться о непонимание.

Сотворенный с жестокостью приз:

Любовь, что взрывает сердца так банально.

Хоть при виде тебя кровь кипит,

Замыкая у разума клеммы.

Вновь отдаться тело спешит,

Следуя по своей стратагеме.

За мгновения проносится жизнь.

Попрощаться б с собою навеки.

Но чтоб нас до конца сохранить,

Сквозь сердечные прорвусь я засеки.

И не важно, что больно дышать,

Что твой холод до дрожи пугает.

Тебе выбора не избежать.

Победители тоже страдают.

И я стану твоим палачом.

Я заполню собой твои мысли.

В твоей тьме я стану лучом.

Но не найдешь без меня в жизни смысла.

Доведенная безумием до отчаяния,

Когда все крики в песню ужаса слились.

И эта музыка в повторе нескончаема.

Его инстинкты лишь на ритмы те велись.

Она кричала, а он пил ее истерики,

Вкушая и смакуя власти вкус.

В ее границы ввел свои критерии,

К надеждам добавляя страха груз.

И день за днем в аду, в смертельном пламени

Они горели, и огонь он разжигал.

Всевышнего не замечая знамени,

Ее вперед толкал и вслед за ней шагал.

Сопротивление, как воздух для горения,

Усугубляло, не давая сил вдохнуть.

Она взлетала ввысь, но от падения,

Все тяжелее становилось ей вспорхнуть.

Минуты слабости, как поводы для ревности,

И достучаться к совести пытаясь,

Не добавляя прав порыву гневной смелости,

В черный омут его страсти отдавалась.

И громыхало сердце от ударов сильных.

Кровью в голову, мозг напрочь отключая.

Он свое брал, не жалея слов обидных.

Ее крики рукой грубо заглушая.

Жизнь в сомнениях, в слезах и порицаниях,

Любовью едкою вдвоем они питались.

Глушились на корню ее старания,

Его энергией все в пыль легко стирались.

Не мучила себя она обманами,

Что дорожил и счастье ей дарил.

Она воспользовалась случаем нечаянно,

С мольбою, чтоб любить он прекратил.

И на исходе рассудительность с терпением,

Самозащита на весах все ж перевесила…

На невесомый взмах с защитным рвением,

Вдруг понял он: конец своей житейской песни.

Разрушила его, себя навечно обрекая.

И жизнь меняет русло в сотый раз.

Неволю с преисподней уже зная,

В свой новый ад легко идет сейчас.

В его игре над сердцем торжествует разум.

Расставлены акценты для ролей.

Она опомнится, но далеко не сразу,

Поняв, что пешкой стала в мире королей.

Разорваны запреты, маски сняты,

Подогревает любопытство интерес.

Нагое тело словом ближнего распято,