Тамара Квитко - Времени волны

Абсурден миг. Жизнь
Проходит – во снах.
И если вдуматься в стиль
Иных предложений, слов,
Странная бьётся мысль –
В виде квадратов, углов,
Вымысла, слепка с других
Поэтов, миров, умов.
Строится складно стих,
Мысли текут из голов –
На писчую и в Интернет.
Не разгадать кроссворд?
Рифмовать – не читать газет,
Творить – не жевать бутерброд,
Избегать застолий, друзей,
Уходить водолазом под киль;
Вспомнить список тех кораблей,
Что гибли, сражаясь, садясь на мель.

Весенний рокот в груди,
Истома в чреслах, тоска.
Птица счастья, от сна разбуди –
Отразись на листке, строка!

Солнце, кофе, кусочек бисквита,
Молоко по чашкам разлито,
Утро входит на цыпочках. Тихо…
Понимаешь: время – безлико.

Остановись мгновение, остановись!
Но время остановит только Бог.
Бесплодны зло, гордыня, спесь.
Превыше – долготерпение, долг.
Увы, это метафоры, слова,
Заученные с детства назубок,
Не для каждого слова – впрок.
Из древности крадутся слова,
Мифы – тот же урок.

И я, как все, напичкана быльём,
Засевшим в клетках мозга до кончины,
Как часть пространства, сданного в наём,
Так следствие проистекает из причины;
Так жить по праву рождены на свете
Беспечные, стареющие дети.

Беспечные страдающие дети
Тревогами и страхами полны;
От сказки «Репка» до биткоин в Интернете,
Не чувствуя раскаянья, вины.
Афган и Сирия… Войны две мировые.
Подняли дух? Пора вставать с колен?
Те злобные года, года лихие –
Блок, Мандельштам, кафе «Мадлен».

Мысли напор –
слово в строку.
Пьяному – спать,
тверёзому – петь!
Боль претерпи.
Было и хуже.
Богу и Музе –
любовью служим?
Добр Молодец,
да кощеи
всё те же.
Пир ли чума?
Стало, как прежде?
Пушкина ум –
Пушкина вести.
Время – бальзам –
учит ли? Лечит?
Время – нейтрально –
морщиною метит.
Всхлип водопада,
ласточки взлёт;
брови дугой –
Бог воздаёт?
Новь? Архетип?
Давида кольцо:
«И это пройдёт».
Видишь?
Прошло…

Орган гудел. Влёк голос чей-то ввысь,
Взывая к Богу плачущей душой;
Метался снег, как волны за кормой.
Снежок летел в девчонку: берегись!
Темнело. Вьюга набирала силу.
Крик филина, скрип, крики за окном.
Слух, обостряясь, возвращался в дом.
Звезда на ёлке засветилась лирой.
Мы пили чай, мы грелись у камина…
Под Новый год сбываются желанья,
И я шептала: пусть уйдут страданья,
Счастливей каждый станет, здоровее,
Удачливей, богаче, чуть мудрее…
Мечтала я о доме с мезонином.

Мы повстречались случайно едва ли
у серых в граните Невы берегов?
Капли дождя по стёклам стекали,
сонным уютом скрепляя огни вечеров.
Розы в саду расцвели в день распада державы,
ветер дарил аромата пряный настой.
Падали яблоки, мирно ложились на травы;
гудение пчел безмятежный вселяло покой.
Лета страсти дары – грёзы любви и печали –
в старых корзинах несли, оставляли в подвале;
с летом прощались, у Бога просили прощенья,
яблоки ели, чай пили, варили варенье…

Тот поцелуй был сорван не украдкой –
решительно, как в воду с головой,
и тёмная щеки коснулась прядка,
качнул обоих в сторону прибой.
Биенье двух сердец – и нет препятствий,
корона звёзд, тягучий в теле ток,
но выскользнула дева из объятий –
(заученный припомнила урок),
пошёл ли он обоим впрок?
Жизнь – лучший мастер всех сюжетов?
О чём-нибудь другом спросите у поэта.

Как снежинка, беспокойна
и беспечно-холодна,
всё же я любви достойна –
в свои годы молода!
Слышу голос хриплый с крыши,
ругань милых за окном;
по ночам скребутся мыши,
изобилье прочат в дом.
Про журавушку, синицу
пела песенку подруга,
со щеки сниму ресницу,
призову любовно друга;
снег с утра на целый день,
выходить из дома лень.