Николай Теличко - Сын Амона, Сын Зевса

Себя сжигает он, свои растратив силы,

И от огня, которым освещает мир –

Он занимается, чтоб пламя поглотило –

Его останки – плотным заревом сокрыв,

Восстановитель веры Амона отмечен,

Под знаком Овна вскоре должен быть рождён,

Но чтобы быть ему могущественным вечно –

Был знаком Льва для власти в мире озарён!

Глава II

Раскаты грома раздавались этой ночью,

И вспышки молний разрезали небеса,

Не видно было звёзд на небе, это точно,

Недолго было до рождения царя!

Происходило это действо в полночь ровно,

Закончив путь – вошло в созвездье – Солнце – Льва,

А на востоке поднялось созвездье Овна,

Рождён был сын от Зевса-Амона тогда;

На крыше дома одного сидели птицы,

То были два – от бога присланных орла,

Чтоб сообщить о том, что в мире появился –

Царь, пред которым покорится вся Земля,

Гонец направлен был затем – к царю Филиппу,

Который в тот момент Потиду осаждал,

Был город взят, когда к нему сумел прибыть он,

Парменион в тот день победу одержал,

Царь македонский принял новости о сыне,

И был доволен – ролью ставшего отца,

Не сомневался в том, что в нём сокрыта сила –

Для покоренья мира много лет спустя!

С его согласия был назван Александром –

В честь его брата, и Эпирского царя,

Взглянув на Солнце благосклонно и с желаньем –

Признал в нём сына от небесного творца.

Глава III

На лбу виднелись два некрупных бугорка,

На это чудо с замиранием смотрели,

Но тайну большую таили всё ж глаза –

Когда лежал младенец в хрупкой колыбели:

Был правый карий, ну а левый голубой,

И озадачен будет каждый, кто посмотрит –

Пытаясь тайну разгадать судьбы такой,

Он подчинится и под властью этой дрогнет!

Филипп, по-прежнему, был далеко от Пеллы,

В которой не был уже года полтора,

Он воевал, неся с собою это бремя,

Он не спешил к теплу родного очага;

От связи прошлой у него имелась дочка,

Что родилась однажды в северных краях,

И от наложницы рождён был сын уж точно,

Её он выдал замуж вскоре второпях.

Надоедали ему женщины столь быстро,

Что забывал о них, о дочках, сыновьях,

Их жизни были – словно старые страницы,

Что он сжигал в своих сраженьях и боях!

Узнав о нём, что рядом был – Олимпиада,

И не пришёл увидеть сына, что ждала –

Она собрала свою ненависть, пылая –

Чтоб наказать его за это навсегда.

Она исполнила своё предназначенье –

На свет великого царя произвела,

На этом кончиться должны были мученья,

Но одинокою всегда она была;

Филипп продолжил путь к своим завоеваньям,

И пред Метоной войско начал расставлять,

Его единственным являлось лишь желанье –

Любой ценой осадный город этот взять,

Цена давно была назначена богами –

Филипп лишился вскоре глаза своего,

Был город взят затем, объятый он огнями –

Сгорел дотла, и не осталось ничего;

Филипп решил – пора ему вернуться в Пеллу,

В походе думая о каре для себя,

За то, что глазом за женою смотрел смело –

Когда змея в её объятиях была.

При встрече с ней он проявил былую нежность,

Напомнив ей о превосходной красоте,

Возможно, чувствовал свою он безнадежность –

Что нужен будет только собственной жене,

Олимпиада приняла его с любовью,

И с ощущеньем подтвержденной правоты,

С большою раной на лице, и этой болью,

Она почувствовала радость от любви!

Бывая рядом с Александром, говорил он,

Что рад тому, что сын здоров и невредим,

Старался больше проводить он время с сыном,

Но сын пугался, был чрезмерно боязлив.

Олимпиада и Филипп вновь были вместе,

Змею в постель Олимпиада не брала,

Как подобает их любовь на брачном месте –

Вторую жизнь им в одночасье принесла:

Олимпиада забеременела вскоре,

Их страсть в мгновение угасла и прошла,

И неприязнь меж ними проявилась снова,

Их расставание ждало, как никогда,

Филипп собрался на войну, она осталась,

Вновь одинока, ожидая, как всегда –

Сколь ей столь сложная судьба одной досталась,

А после вскоре Клеопатру родила.

Глава IV

Ему кормилицей назначили Ланику –

Из благородной и достойнейшей семьи,

И обращаясь к его ласковому лику –

Дарила больше, чем могла своей любви,

Она имела – брата, названного Клитом –

Дворцовой стражей он тогда руководил,

Его душа была, как книгою – открытой,

Он беззаветно Александра полюбил,

Он стал примером для царевича отныне,