Рашид Гурбанов - Каталонец 2

Срок подходил рожать уж.
Настал тот день, когда София
Заявила о своём здоровье:
«Со мною что-то происходит».

Сиеста побежала воду греть,
Готовить место на кровати
И тряпки разные – на всякий случай.
Не буду я расписывать, как проходят роды.
Вряд ли что-то новое открою вам…

Девочку София родила, Сиеста как сказала.
Легко прошли те роды.
Появился в доме новый человечек.
И радости немало было.

Когда Софии стало легче, Сиеста вдруг
спросила:
«Почему на родах кричала ты “Луиза!”, а не
“Лена!”?
И даже будто не голосом своим.
Дочь моя, я думаю, ты девочку Луизой назови.
А Елену потом когда-нибудь родишь».

«Наверно», – ответила София.
Так и осталось имя у девочки – Луиза.
Росла она спокойной. Давала маме спать.
Но только днём к себе внимания просила.
И было интересно: когда заплачет сильно —
Мама успокоить её никак не может,
Бабушка Сиеста идёт на помощь —
И сразу тихо ведёт себя Луиза.
Ребёнок видел в бабушке родную душу.
Самой Сиесте стало интересно.

О чём боялась Сиеста, вдруг то и случилось.
Хоть редко появлялись люди здесь,
Но каждый раз при появлении их
Сиеста прятала Софию в доме.

Один раз вышли в огород, пока спала Луиза.
Увидели Софию люди,
Случайно заблудившись здесь.
Один из них так близко был,
Узнал её как будто, но всё же головой махнул:
Ошибся, мол, всё показалось.
Но всё-таки, домой вернувшись,
Об этом всем он в магазине рассказал.
А там случайно отец Софии оказался.
Ещё спросил его:
«Как выглядит та девушка, которую ты видел?»
Ответил тот, что не уверен, но вроде бы похожа.

Сказал хозяин магазина:
«Придёт старушка завтра та.
Она всё чаще стала приезжать.
Приди сюда и всё узнаешь сам».
Так и случилось. Приехала Сиеста.
Отец Софии спросил её:
«Кого ты прячешь в доме у себя?»

Ответила Сиеста: «Дочь моя, то есть невестка.
Муж её от болезни умер.
А я живу одна. Ко мне опять она вернулась».
Тогда отец Софии заявил довольно-таки зло:
«Если узнаю, что прячешь дочь мою,
Тебя убью и дом сожгу твой».
И со словами этими он удалился.

Сиеста быстренько домой вернулась.
И не заметила, что кто-то шёл тайком за ней.
Она рассказала всё Софии. Та испугалась.
Они возле окна стояли, и в миг какой-то
Увидела София, что смотрит на неё
Брат младший. Он резко убежал.

Что ж было делать? Конь запряжен.
Сказала вдруг Сиеста Софии вещи собирать.
«Есть у нас часов как восемь минимум,
Пока сюда они приедут.
Чтоб не было погони, я задержу их.
А ты бери ребёнка. На тебе деньги.
Все вещи и еду закинем на телегу.
Хотя бы на неделю. Ты, доченька,
Беги тропинкой тайной.
Конь знает, как вывезти тебя.
Терять не будем время».

Вытащили чемодан большой.
Всё, что было нужное Софии, загрузили.
«Пришло, наверно, моё время, —
Сиеста ей сказала. – Всё забери.
Не нужно мне теперь.

«А теперь немного посидим перед дорогой, —
Сказала тут Сиеста. – Доченька, прости,
Что получилось так. Что вновь в бега уходишь.
Я к вам уже привыкла и полюбила вас.

Ещё ты, доченька, не удивляйся,
Когда Луиза странно говорить вдруг будет.
Она ребёнок необычный.
Может видеть и слышать то,
Чего другим всем недоступно.

Береги её. Вернись ты в место то,
Где отец её теперь. Но не сдавай его.
Одним лишь словом разрушить можешь ты
семью.
Попросись к нему работать. И, поверь, тебя
устроит он.
Будь всегда с ребёнком рядом… Теперь
обнимемся».

Тяжёлым было расставание.
Ребёнок будто чувствовал беду:
Из рук Сиесты к маме не хотел идти.
Но всё же силой, со слезами
София забрала её. На повозку они сели.
Сиеста отвела коня на тайную тропу.

Смотрела, как удалились.
Когда исчезли совсем из виду,
Закрыла ветками опять,
Чтоб видно не было тропы.
Домой вернулась. Взяла ружьё.
И стала ждать прихода всех.

Сказала верно всё она. Так всё и случилось.
Появились вовремя отец Софии
И ещё каких то пять мужчин. Все с ружьями.
Отец Софии крикнул, чтоб все из дома вышли,
А если нет, то весь снесёт он дом и заживо
сожжёт всех.
Да так, что никто и не узнает.

Сиеста вышла. В руках ружьё. Сказала:
«Давай попробуй. В дом пройдёшь,
Переступив через мой труп».
И в ноги выстрелила кому-то, чтоб напугать.
Вдруг прозвучали залпы ружьев…
В неравном том бою её убили.