Кондратий Пахотин - На досуге

Мне говорят, но я не верю.

Я открываю бодро двери

И уезжаю за село.

И не боюсь я чёрной кошки,

Во след с пустым ведром плюю

Идущей тихо по дорожке

Девице. Весело пою

Про мир весёлый и чудесный,

Про верную любовь пою,

Пою ещё о чем-то песню.

Вдруг… У обочины стою -

Умолкла вдруг моя машина,

Осела слабо на бочок,

Спустила воздух, вроде, шина.

А что же я? А я молчок.

Потом ругать я начал кошку,

Что мне дорогу перешла,

И девицу, что по дорожке

С пустым ведром навстречу шла.

Сам достаю ключи, резину,

Верчусь, движенья торопя.

В сердцах ругаю бабку Зину,

Ругаю всех, но не себя,

И ожила моя машина,

Сажусь за руль, и я в пути.

Пусть посмеет бабка Зина

Теперь дорогу перейти!

IV 1985

***

Дорога у порога, прочь сомнения

И сборов суету, и обжитой уют.

А сердце гулко бьется в нетерпенье,

И чемодан друзья несут.

Ещё живо прикосновенье

Любимых губ и тихое «прости».

Придёт ко мне, быть может, просветление

В громоздком шуме дальнего пути.

Возможно, гул стремительного взлёта,

Очарование небес,

Улыбка старого пилота

Убьют во мне упрямства дикий всплеск.

Сойду на дальнем полустанке

Купить газету и конверт,

Где нет обманчивой цыганки

И никого знакомых нет.

Пойдёт в туман экспресс зелёный,

От утомленья бросит в сон,

И будет только монотонно

Стучать колёсами вагон.

И тихо встанет у вокзала -

Приюта радости и слез,

Приюта всех людских страданий,

Надежд несбывшихся и грёз.

Но мне к нему – Увы! – не надо,

Мне к детству сердцем прикоснуться,

Таёжные край окинуть взглядом

И, погрустив, домой вернуться.

1988

***

Почему гнетёт тревога?

Почему в душе печаль?

Может, в даль зовёт дорога,

Или мне чего-то жаль?

Может, годы утомили

Напряжением труда,

Дни, что в молодости были

Светлой радостью всегда?

Или скуку нагоняют

Мне осенние дожди,

Или слабая надежда

В скромном слове: «Подожди».

Подождите. Подождите…

И узнает белый свет,

Что по важности событий

Нам на свете равных нет!

В радио-газетном буме

Много слов и хвастовства.

Жаль, что в этом нужном шуме

Не хватает естества!

И с завидным постоянством

В жизни хвалим мудреца,

Чтоб, оправившись от транса,

В нём увидеть подлеца.

Только кто разумно может

Объяснить в конце концов,

Кто же так умело множит

Подхалимов и льстецов.

Верю я, что перестройка

Не девчонкой-егозой,

А промчится жизнестойкой

Очистительной грозой.

К удивленью иностранцев

Весело, как на парад,

Собирался кворум старцев

Для вручения наград.

Подхалимов камарилья

Станет кучками и в ряд,

Похвалы, как птичьи крылья,

В тёплом воздухе парят.

И в восторженном экстазе

Крикнут: «Браво и ура!»,

Не задумавшись ни разу,

экономика – дыра.

Потому душа в печали,

Даже оторопь берет,

Перестройку мы начали,

Лишних тысячи забот,

Лишних тягостных усилий

Снова на себя взвалили,

Или вновь наоборот –

От ворот да в поворот?

1989

***

В летнем небе не слышно блеснула зарница

Внезапно, как выстрел, за ивами Буга.

В ветвях завозилась уснувшая птица

У края опушки растущего дуба.

Окончился день и умчался куда-то,

Махнул на прощанье рукою заката.

Прохладная ночь накатилась упруго –

Надежды, любви и разлуки – подруга,

Туманной вуалью укрыла вокруг

Разрушенный дом и заброшенный пруд,

Укрыла следы отшумевший войны

И отблеск в воде отраженный Луны.

Когда-то, двадцатого века в начале,

Здесь песни звучали и слёзы печали,

Здесь страсти кипели, кипела работа,

Жила здесь о будущей жизни забота,

Тут клали когда-то кирпич к кирпичу,

Бедному – хлеб, лишний злат – богачу.

Здесь жили и строили мирные люди,

Молились Христу, соблюдали обряды,

Но в шорохе в вечность исчезнувших будней

На каждого тайно точились снаряды,

Готовились ткани и шились шинели –

Маячил над пашнями призрак шрапнели.

Давно окончилась война,

Посеяв смерть и пустоту.

И смотрит с высоты Луна

На всю земную суету.

Пряча след цивилизаций,

Катится время по спирали,

Погибшие не возвратятся,

Не знают скорби и печали,

Не видят утренние зори,

Не могут с близкими встречаться,

Лишь мчится время по спирали

И прячет след цивилизаций.

1989

***

Открытый враг и тайный враг –