Евгений Журавлев - Не знаю, как её назвать

Постарев, о любви ни черта

Ты не знаешь как и в первом классе.

Книг любви не хотела читать.

Всю любовь уместила в рассказе.

Начиналась любовь с букваря.

Ты на том букваре и зависла.

Смотрят с нового календаря,

Не любви, близкой старости, числа.

Ты откроешь одну лишь из книг

И простую, и лёгкую даже;

Но любви незнакомый язык

Ничего о ней больше не скажет.

30.03.

Называл он себя морским волком;

Вся любовь была как на бегу,

И как шторм продолжалась недолго.

От него пахло свежей треской,

Билось море в глазах чуть зелёных.

Ты бежала от брани морской

И краснела от шуток солёных.

Очень многое смыло волной:

Все обиды, упрёки и ссоры.

Только чайки над головой

О вас долго вели разговоры.

Минул месяц: глаза не горят,

В голове у него только ветер.

Он поднимет свои якоря,

Уплывёт. Будто не был на свете.

Он достанется рыбам на корм,

Или чёрт его в пекло утянет;

И качает тебя словно в шторм

От любовных воспоминаний.

2.04.

Слова, что придуманы были любовью.

Я слышал всю жизнь их из множества уст.

Мне мать их шептала, припав к изголовью.

Но не было среди известных всем слов

Словечек куда солонее и хлеще.

Когда погостить приходила Любовь,

Я их сберегал для любимых мной женщин.

Я встретил тебя. У меня на устах.

Слова эти не были грубою бранью.

От ласковых слов я смертельно устал,

Сказал, что похлеще, назвав тебя блядью.

Тебе так понравилось это словцо,

Ждала от меня его снова и снова.

От дерзкого слова краснело лицо,

И нравилось ветру шептать это слово.

3.04.

Даже солнца лучи стали зябки.

И на зимний период прогноз

Есть у господа бога в заявке.

Будут ангелы в небе играть

И ронять с неба белые перья.

Будут люди наивно считать

Это снегом по древним поверьям.

Мои ноги, осенней листвою шурша,

Понесут напрямик оголившимся парком.

Тишину будет слушать спокойно душа

Вместе с осенью в платье неярком.

А когда ты откроешь мне дверь,

Я увижу другие прогнозы:

Мне с тобой очень жарко теперь,

Я с тобой не замёрзну в морозы.

Но закончится близости жар

И придёт календарное лето…

Ты от холода станешь дрожать

Словно не по сезону одета.

5.04.

Но солнечным мартовским днём

Со мною уйдёт Белоснежка,

Забыв то, что ждёт её гном.

Проснётся природа в апреле,

Снегурочка сбросит тулуп;

И буду искать я смелее

Её неоттаявших губ.

Сугробы как платье снимая,

Придёт ко мне в гости весна.

Все ночи зелёного мая

Мы с ней прогуляем без сна.

Жив сказочный мир мой, не вымер…

Войду я в твой летний июнь.

На слёзы наяд и кикимор

Бессовестно я наплюю.

А если мне прошлого жалко

Вдруг станет, с зелёных ветвей

В объятья мне прыгнет русалка,

Покинув трёх богатырей.

5.04.

Погреться в сумерках уйду;

А несколько забытых яблок

Останутся висеть в саду.

Во сне меня смущает дьявол:

Тебя я вижу молодой,

И несколько румяных яблок

Гнут ветвь над самой головой.

Запретный плод тобой надкушен

И, как любовь, он ядовит.

Тебе приятно было слушать

Мои признания в любви.

Свет скудный осени разбудит,

В окно случайно брошу взгляд :

Ни яблока в саду не будет.

Но в воздухе холодном чуден

Последних яблок аромат.

8.04.

Нашёл я, приехав сюда.

Пылились солдаты и пушки,

И с кукол облезла слюда.

Я в детстве ломал своих кукол

И твёрдо стоял на своём.

Тогда меня ставили в угол,

Исправить пытались ремнём.

Давно не таскают за уши,

Давно я не порот ремнём;

И много чудесных игрушек

Разбито мной ночью и днём.

Игрушки ломаю без цели,

Бью их в своей взрослой игре.

Разбит мир игрушечный целый,

Но куклу испортить не грех.

Мне снится в отцовской избушке

Кошмар, даже годы спустя:

Меня бьют жестоко игрушки,

За жизнь свою жалкую мстя.

8.04.

И умеешь играть королев.

Никого не допустишь ты к трону,

Вызывая у подданных гнев.

Ослабеет твоя оборона,

Хлынут страсти в пробитую брешь.

Покачнётся и рухнет корона,

В твоё сердце ворвётся мятеж.

Захлебнёшься ты собственной кровью,