Александр Криштапович - Русский паровоз

Эксперимент Великим был —
почти учение Христово.
Но… одним махом – и в распыл:
убили плоть, убили Слово.
Пробирки – в битое стекло,
лабораторию закрыли,
сказали: «Это было зло!»
Но… на полу лежали – крылья!
И Ангел таял на глазах.
И плоть его вливалась в Слово,
чтоб стать незримой, жить в веках,
чтоб к нам потом вернуться снова.
Такой безрадостный пример…
Но не закрыта та страница —
не умер наш СССР!
Бессмертный Ангел возвратится!!!

Сибирь на глобусе – как лоб на голове,
Япония с Америкою – щёки.
Хоть две щеки, хоть даже двадцать две, —
раздуться могут, но не в том истоки.
Что созревает в матушке-земле,
давно известно матушке-Сибири.
Ребята, ваши санкции во мгле!
Зря вас отцы-создатели не били!
Не раздувайтесь, это же смешно!
Тату и персинги выкалывать на коже,
ну, может быть, конечно, не грешно, —
но для величья маловато всё же.
Хранимая, священная земля —
Россия, прирастала ты Сибирью!
Не обижайся на гоненья зря!
Ты рождена, чтоб сказку сделать былью!
Служение не терпит суеты.
Мир в бездну, в хаос катится, болтая.
Но чудо, чудо: высятся щиты —
извилины Сибири и Алтая!

Квант мёртв, пока не обнаружен:
но лишь его коснётся взгляд —
он тут же весело закружит,
ну как жонглёр, как акробат.
Он так бежит, сверкают пятки:
то здесь появится, то там.
Квант, как дитя, играет в прятки,
он явно расположен к нам.
Он озорник и он беспечен,
как, впрочем, вся его семья,
не потому ли, что он вечен,
что в нём пружина бытия?!
Квант – то внутри, то он – снаружи…
Но взгляд откуда?! В нём итог!
Квант потому в бессмертье кружит,
что взгляд ему дарует БОГ!

Я помню, как мы с ваучером шли…
Внушили нам, что в нём страны частица:
мол, годы бедные останутся вдали,
завидовать вам будет заграница.
Казалось нам: мы у Господних Врат.
Как здорово, как дивно жить на свете!
Отцы и деды положили вклад —
владеть же им, конечно, будут дети!
На утро же рассеялся туман:
есть нечего, к тому же нет работы,
надежды нет, и вывернут карман,
и рядом с жизнью кто-то сводит счёты.
А на базаре, в худеньких ларьках,
за ваучер бутылку предлагали:
и шёл народ в заплатах и в очках…
Маркс не писал об этом в «Капитале».
Какой-то жуткий был калейдоскоп:
бандиты, «стрелки», сходки, мерседесы…
Народ стонал, а кто-то вышел в топ —
нас рас-ТОП-тал! Но это не для прессы!
Когда-то был у немцев «аусвайс»,
как ваучер – для лжи, для обезлички…
Но мы – СТРАНА, за минусом Чубайс,
все, как один, в строю, на перекличке!!!

Планета лучилась от счастья —
и к ней подлетел звездолёт…
Планета шептала: «Останься!
Тебя мой полюбит народ.
Здесь нет ни богатых, ни бедных;
здесь «кто ты?», «откуда?» – не в счёт;
здесь золото поровну с медью
на всех делит мудрый народ;
здесь нет перекосов в морали;
здесь всё, всё решают добром…»
«Да сам-то я сделан из стали, —
сказал звездолёт, – и рублём.
У нас всё не так на планете.
И те, кто собрал меня в путь,
должны отчитаться по смете
и всё до копейки вернуть.
Нужны нам ресурсы и сплавы,
а ты мне талдычишь про честь.
Есть то, что нам, людям, по нраву?!»
Планета ответила: «Есть!»
И тут же, как лампа, погасла:
безжизненный, серый пейзаж…
«Общаться с Землёю опасно!» —
решила, уйдя на вираж.
И стала в другом измеренье,
как раньше, лучиться добром…
…Такой видел сон я намедни.
Ну, гляну – а что за окном?!

Всё дело в чём?! Был Первовзрыв,
как первый ход на Е-4…
Невероятный был заплыв!
Бог на часах подвесил гири…
Так день прошёл – настала ночь…
Бог задремал на две минутки —
миллиарды лет умчались прочь…
Для Бога – это только сутки.
Подтянет гири Бог опять,
чтоб звёзды двигались и земли,
А сердце будет в такт стучать,
как Первоатом Богу внемля…

Часовой механизм Вселенной
завожу… И, обычно, с утра.
Отдежурили звёзды. На смену
я иду словно мастер. Пора!
Вон, бездомные кошки… Ютятся
где придётся, куда кто залез.
Вот несу им поесть: «Ешьте, братцы!»
Что могу им даю, то, что есть.
И едят: черныши, белобоки…
Всех мастей, даже глаз не отвесть.
А над ними кружатся сороки.
Это тоже небесная весть.
Накормил – это два оборота
потаённого в сердце ключа.
Да, бывает крутить неохота,
но тогда не дождёшься луча!
Я служу, нашу землю спасая…
Ну, а кашу мне варит жена.
Она тоже сподобилась рая,
она тоже Вселенной нужна!
Так простые, обычные люди
совершают свой долг вековой.
Тем, что варят, жалеют и любят, —
масло льют в механизм часовой.
И летит из Вселенной к ним лучик,
лучик Вечности, лучик Добра…
Так вращайте под сердцем свой ключик,
хоть один оборотик с утра!