Елена Виноградова - Напевы сердца потайные

Потом со вздохом на траву
Устало опустилась;
Лицо ладонями закрыв,
Вновь в мысли углубилась.

А младшая опять к реке
Спустилась, и ступила
На камни мокрые – по ним
Ходить она любила.

Переступая по камням,
Покой вернуть пыталась
Своей душе – но вдруг на них
Ногой не удержалась.

Вниз соскользнула и, упав,
От боли закричала:
Лодыжку ранило стекло,
Что меж камней торчало.

Подруга старшая на крик
Вскочила, туфли сбросив,
И побежала по камням,
Чтоб оказать ей помощь.

Добравшись, руку подала,
Подняться помогая,
Держа за плечи, повела
На берег тот обратно.

Достав зелёнку и бинты,
Ей рану ту промыла.
– Вот так. Немного потерпи, —
Ей нежно говорила.

– Теперь всё быстро заживёт.
От столбняка привита, —
Ей не мешали говорить
Ни холод, ни обида.

А младшая, едва дыша,
От холода дрожала.
Её подруга обняла
И напоила чаем —

Из термоса. Он тёплый был,
Душистый, ароматный.
И младшая произнесла:
– Прости меня, родная —

За эти глупости мои,
За обвинений грубость.
За то, что, напугав тебя,
На камне поскользнулась…

Тут старшая, её прервав,
Сама заговорила:
– Нет, это ты прости меня:
Я больше провинилась.

Твой светлый, искренний порыв
Я грубо оборвала
И в злодеянье возвела
Невинную забаву.

И эгоизм мой – ты права —
Совсем меня пленил бы,
Когда б не эта боль твоя,
Исторгнутая криком.

А ведь могла и быть беда.
Но живы, слава Богу, —
Почти разгладилась на лбу
Морщинкою тревога.

– Спасибо, что меня спасла:
Я очень испугалась.
Но дважды ты из-за меня
Невольно искупалась.
Меня согрела, а сама
И чай не попила ты, —
И протянула кружку ей
С напитком ароматным.
– Да, это кстати. Я совсем
Про холод позабыла.
И даже больше не боюсь
Крупозной пневмонии, —
Со смехом сделала глоток
И с нею рядом села.
А солнце ласково, с теплом
На девушек глядело.

Есть власть, что разума лишает
И силу действиям даёт.
Она блаженство и страданье
Без всякой меры раздаёт.
И мало кто ответит трезво,
Насколько чувства глубоки:
И ненавидим бесконечно,
И любим часто – вопреки.

На крутой горе догорал огонь.
Осторожно сжал ты мою ладонь
И сказал негромко: «Ты не для любви.
И одна ты будешь счастлива. Живи».

Ты ушёл в сторонку от моих свечей.
Думаешь, не знаю, что в душе твоей?
Ты ожогов этих вынести не смог
И решил назначить окончанья срок.

Мы с тобой сливались, как одно в одном:
Телом и душою, речью и умом.
Как фермент с субстратом, совпадали мы…
Только ты не вынес неземной любви.

Что ж, ищи земную. Только без меня.
Я стою на склоне, всё вокруг кляня.
Броситься с обрыва не хватает сил.
Видно, добрый ангел жизнь мне сохранил.

Наклонялась над вами ракита,
Заслоняя от взглядов небес.
Эти десять чужих поцелуев
Наблюдал лишь загадочный лес.

Ты смеялась счастливо и громко,
Раскрываясь навстречу ему.
И желанная близость сгорала,
Сыпя искры фонтаном во тьму.

Всё сливалось: два тела, две жажды.
И деревья шумели, как хор:
Им казалось, что век не погаснет
Этот пышущий жизнью костёр.

Но три дня пролетели минутой.
Ты стоишь, с изумленьем смотря
На подарок недавний – прощальный.
Может, знала, что будет всё так?

Слёзы были сильны, но недолги.
Ты сидела потом за столом,
И глаза неподвижно глядели
На картину за нашим окном.

Я спросила: «Что делаем завтра?»
Мне в ответ: «Всё на свете – ничто.
Не волнуйся», – и вновь замолчала,
Отрешась от земного всего.

Вечер расстилается простынёй махровою…
Ты как будто сонная на его руках.
Жадно он впивается в душу вожделенную.
Руки беспокойные навевают страх.
Не о том мечтала ты, юное создание,
И сама не ведаешь, как ему сдалась.
Тело гибко-нежное сделалось покорное,
А в глазах – отчаянье, что рождает страсть.
Ты свой выбор сделала, не спеши раскаяться.
На него взглянув лишь, с силой – улыбнись.
Зэк со стажем был он и гроза всех улиц.
Ты его постылую озарила жизнь.
Сердце, душу, тело бывшей юной девы
Положить угодно было на алтарь
Той жестокой, пёстрой, непонятной жизни,
Где, один из многих, он почти главарь.
Может, он не чувствует разумом огрубленным,
Что с тобою делает, отчего – пожар…
Только ты решительно стала победителем.
Главное, он понял: ты – небесный дар.