Елена Виноградова - Напевы сердца потайные

Пусть он полон забот, суеты,
Но, как член их семьи то отметил:
Средь чужих, незнакомых Москвы
Одиночество чувствуешь меньше,

Чем в провинции, где все «свои» —
В коллективе соседей, знакомых…
Но, возможно, добившись Москвы,
Могут счастья не чувствовать снова.

Так бывает, что важных вещей —
Тех, что смыслом нам жизнь наполняют, —
Как привычными станут, тогда
Их как будто и не замечают.

Но Москва так осталась мечтой
Трёх сестёр – в час, когда их оставим.
Как сложились те судьбы потом,
Достоверно уже не узнаем…

А сейчас, спустя больше ста лет,
Я охотно ту мысль подтверждаю:
Хотя пыток сейчас таких нет,
Люди тяжко порою страдают.

Отражаются ветви
В тёмной глади пруда,
Будто в дали заветной
Тайных мыслей гряда.

Взор чарует и манит
Эта хладная тишь.
За разгадкою тайны
Той невольно следишь.

Что сокрыто за пластом
Этой толщи глубин?
Где там смысл – за балластом
Чёрных водных лавин?

Неподвижна поверхность
В этот сумрачный час.
И, казалось бы, водам
Что за дело до нас?

От спокойствия пруда
Нет уюта, тепла.
И тревогой накроет
Подступившая мгла.

И непросто представить,
Что лишь только вчера
Эта гладь неподвижной,
Как сейчас, не была.

От малейшего ветра
И порывов его
Гребни волн поднимались
Безудержно, легко.

И в разгуле стихии —
Смесь веселья и гроз —
Будто скрытые силы
Проявить ей пришлось.

И при солнечном свете
Глубина этих вод
Не манила тревогой,
Не сулила забот.

Говорил нам как будто
Бурных волн хоровод:
«Ветер скоро утихнет,
И волненье пройдет.

Вы не верьте смятенью.
Потерпите чуть-чуть
И любуйтесь без страха:
Не в разгуле здесь суть».

А сегодня ни звука
От нее не слыхать:
Та вода не умеет
Сострадать и мечтать.

И невольно желаешь
Эти волны вернуть,
Будто в их переливах
Виден истинный путь.

На берегу реки одной
Две девушки стояли.
У младшей взгляд был озорной,
Без видимой печали.

Её высокий чистый лоб
Не закрывала чёлка,
И светлы мысли жили в нём,
И юность пела звонко.

Глаза другой смотрели вдаль
Задумчиво и строго.
В них – прожитого глубина
И скрытая тревога.

Тихонько ветер шелестел,
Их платьями играя.
Сияло солнце вдалеке,
Окрестность освещая.

Тут дева юная прервать
Молчание решила:
– О чём ты думаешь? – вопрос
К подруге обратила.

– Так, пустяки, – сказала та.
– Неинтересно это, —
Она как будто бы уйти
Желала от ответа.

В покое младшая её
Оставить не хотела.
Играли светлячки в глазах,
И вся душа горела.

К реке склонившись, вдруг воды
В ладони зачерпнула.
Со смехом к старшей подбежав,
За ворот ей плеснула.

Та вздрогнула, не ожидав
Холодной этой ванны,
И гневный обратила взгляд
К сестре своей названной:

– Я не настроена терпеть
Твоих дурацких шуток!
Не жарок вовсе этот день.
Мне холод, знаешь, жуток.

Ведь ты не малое дитя
И понимать должна бы,
Что я теперь наверняка
Простыну в мокром платье.

А может, этого как раз
И хочешь ты добиться:
Чтоб с пневмонией я слегла
И умерла в больнице?!

В глазах погасли огоньки,
Улыбка с губ слетела —
Теперь с обидою сестра
На старшую смотрела:

– Прости. Не знала, что тебя
Пустяк такой рассердит.
Зачем в ответ на баловство
Заводишь тему смерти?

Я потревожила твои
Возвышенные чувства?
Нет, здесь чистейший эгоизм —
Покой тебе лишь нужен.

И со слезами отошла
Девица молодая.
А та, сильнее губы сжав,
За нею наблюдала.