Павел Арский - Из поэзии 20-х годов

В железе есть зовы,
Звеняще грозовы,
Движенье чугунное масс:
Под звоны металла
Взбурлило, восстало,
Заискрилось в омутах глаз.

В железе есть чистость,
Призывность, лучистость
Мимозово-нежных ресниц;
Есть флейтовы трели, —
Зажглись и сгорели
В улыбках восторженных лиц.

В железе есть нежность,
Игривая снежность,
В шлифованном — светит любовь;
Закатная алость,
Порыв и усталость,
В изломе заржавленном — кровь.

В железе есть осень,
Холодная просинь
В заржавленных ветках сосны;
Есть знойное лето,
Миражем одето,
Горячим цветеньем весны.

В железе есть жгучесть,
Мятежность, певучесть
У скал раздробленной волны,

Напевность сирены
В кипучести пены,
Где тела извивы вольны.

В железе есть ковкость,
Проворность и ловкость
Есть в танцах мозолистых рук,
Есть ток в наших жилах,
В звенящих зубилах,
Вагранками спаянный круг.

В железе есть сила —
Гигантов взрастила
Заржавленным соком руда.
Железною ратью
Вперед, мои братья,
Под огненным стягом труда!

Кругом
Ободранные крыши
И ребра сломанных стропил,
Избушки чахлые не дышат
И никнут падалью
Без сил.
В заржавленные тычет лужи
Их ветер
Жесткой головой,
Соломенные косы кружит
И тужит
Горестной вдовой.
Казалась жизнь такой постылой
В прокисших омутах села.
Но вдруг:
Спустился легкокрылый,
Весь голубой аэроплан.
Как будто бы светлее стало —
Кусочек неба он принес.
И запах свежего металла
Был выразительнее роз.
Погладила его любовно, —
По жилам пробежал огонь.
Он вздрагивал,
Как чистокровный,
Разгоряченный бегом конь.
И стала я
Такой счастливой,
Когда смотрела свысока.
Он алюминьевою гривой
Со свистом резал облака.
Летели мы
На птице бойкой,
Пленясь воздушною игрой.
Внизу
Огнями,
И постройкой
Мигнул нам гордый гидрострой.
Как сладко
Голубую чашу
Небесную
В глаза плеснуть,
Как руки труб приветно машут
Платками дыма:
«Добрый путь!»
Винтов торжественное пенье,
Густая музыка без слов.
Вокруг —
Могучее сцепленье
Цилиндров, кранов и кубов.
Мосты,
Турбины,
Вышки —
Мир вам,
Привет тебе, электрострой!
Из хаоса земного вырван
Ты человеческой рукой.
Какое мощное величье
И творческий
Веселый гул!
Машины нашей профиль птичий
В стальное озеро нырнул.
Вся электричеством блистая
Плеснула новая волна,
И стала я сама стальная,
Как напряженная струна.
Когда остановилась птица
На колыханиях пруда,
Какое счастье было влиться
И мне
В симфонию труда.

Проносятся лениво птицы
В родные гнезда
На ночлег.
Усталые щебечут жницы,
Вплетаясь в разговор телег.
Вскипает золотая пена
Пшеничных,
И ржаных снопов,
Душистое стекает сено
С густых вечерних облаков.
Растаяла устало стая
В июльской
Жаркой тишине.
Усталость всюду разлитая,
Кровь успокаивала мне.
Качались мы с тобою дремно
В рыдване на тугих снопах.
Вдали,
На горизонте темном
Звезда родилась на глазах.
И было сладостно забыться
Нам после трудового дня.
Но вдруг
Защебетала птица,
Как током прострелив меня.
Повеял сразу ветер бодрый
В соломенную пустоту:
Игриво,
Жарко
Трактор гордый
Затараторил на мосту.
Из-за скирдовой выплыл тучи
На успокоенный простор
Такой могучий
И певучий,
Ведя веселый разговор.
Пронизан весь приливом силы,
Почуял бодрую игру,
Как будто
Шар земной на вилы
Я вскинул,
Напрягая грудь.
Весь током трудовым согретый,
Горю я в творческом огне.
Как золотистые кометы
Снопы сверкнули в вышине.
Колосья
Звездами мерцали,
Все в искрах радужной игры,
Всю ночь
Над головой блистали
Встревоженные мной миры.
Чтоб в этом мировом пожаре,
Бессильный, я не изнемог,
Железный трактор,
Мой товарищ,
Мне веял голубой дымок.
И пара глаз твоих покорных
Светили, радостью
Пьяны,
В просторах сумрачных и черных,
Как две склоненные луны.

Когда цветением на нивах
Отполыхает жарко рожь
И досыта хлебнет налива, —
Мое ты сердце не тревожь.

Не жди напрасно, стрепет ясный,
Не прибегу к тебе туда,
Где клен скрывал в объятьях
страстных
Мой тайный трепет у пруда.

Других — не думай — не ласкаю,
Тоскуя, не брани меня:
На нивах трудовых пылаю
В разливах пламенного дня.