Пётр Королёв - Стихи. Рассказы. Мужские портреты 1—7

Город Охотского моря,
Обманчивый юнец:
Старой сединою
Покрыт его венец.
Он бредёт обычно
Дорогою морской,
И, как-то повстречавшись, мы
Сели на прибой.
Помолчали. Побурчали.
А потом дед говорит:
Скажи-ка своё имя.
И пристально глядит.
И когда ему ответил,
Серьёзным сразу стал
Он: «Хочешь золотишко?», —
Хрипло прошептал.
Разум померк на мгновение,
А сверху – раскаты. Вода
Нас окроплять начинала, —
« Идёт, золотая моя…»

Опять, трудяга железный,
Всё гремишь, неспокойный, звенишь?
Тарахтишь, ревёшь, завываешь,
То ли захлёбываешься, то ли хрипишь.
Не пойму я тебя, бедолага:
Чего не спишь по ночам?
И во тьме, и в пургу, и в морозы
Поёшь своё тра-та-та-там…
Наши детки сегодня устали,
Прикорнуть не мешало бы им.
А ты рычишь всё, зараза,
Никто до сих пор не прибил.
Ну и чёрт с тобой, малохольный!
Пойду-ка снег похрущу
В торбасах да по тропиночке дальней.
Погуляю – и спать захочу…
Кто это? А-а, снова плетутся.
Целый ворох приплыл, говорят.
Так, поглядим: конвоиров штук двадцать,
С ними – свора продрогших щенят.
Как жалко собачек, ей-богу!
Они же не виновны ни в чём.
Обречены на сопровожденье бездомных
В свежевырубленный дом.
Бредут зека к воротам.
Там надпись: про геройство и труд.
Вдруг – автомата рокот,
Убитых – в канаву. Дальше бредут.
– Так вам, ребятки, и надо! —
Мой сосед из окошка кричит. —
Языками трепать как попало
Отучат вас быстро! Хи-хи-хи-хи…
Промолчали зеки устало.
Да и можно ли говорить?
Ведь тех сейчас пристрелили,
Что снега просили – попить.
Колышется воздух в ущелье,
Будет ветреной ночь.
Большие ворота открыли.
И тут я увидел дочь.
Серая, заледенелая, рваная,
В самом последнем ряду.
На две ручки жёлтая варежка
И бантик, вмёрзший в косу.
Не моё дитя, не подумайте,
Наверное, той, что рядом идёт.
Ещё минута – за ними захлопнется
Дымящийся лагерный рот.
Один я на дороге остался.
И вновь железный вой
Как по заказу поднялся,
Развернув к себе спиной…
Не дождавшись лучей солнца,
С постели я вскочил,
Накинув шинель деда,
К тем воротам поспешил.
На полпути остановил меня шорох,
Будто кто-то скребётся в снегу.
Я огляделся. Воры?
Тишина. Но лишь снова шагну,
Как звук продолжает игру.
Откуда он? – уже нервничаю,
Ускоряя и ускоряя себя.
Впереди замаячил лагерь,
Неизменно тарахтя.
Добежал и, забыв отдышаться,
Громко в ворота стучу.
– Кто? – в ответ грубый голос.
– Извините, узнать я хочу,
Куда подевался ребёнок?
– Какой ребёнок, дурак!
– Девочка, малютка, лет восемь. —
Двери открылись. – Итак,
Не поняла, кто вам нужен?
И пропуск покажите-ка свой.
– А что, у нас и женщины служат?
– Я следователь, товарищ слепой.
Надо чего, я спросила?
– Девочку видел вчера…
Ухмыльнувшись, та перебила:
– Не переживай, больше не увидишь. Пока!
Двери поспешно закрыли.
Но успели заметить глаза
Трактор, за ним конвоиров,
Нацеливших ружья Туда…