Евгений Черносвитов - Сиреневые сумерки

Презренье не прозренье —
Я проклинаю день и час,
Когда узнал всю подлость в вас —
Души броженье!
Чем жизнь ничтожней,
Тем коварнее мечты.
Ну и что же —
Или я, или ты!
Жертва ханжества смердит душою…
Не понятно? Могу сильней…
Я тебя таким матом покрою —
Бей меня, сука, бей!
Боязно страсти в глаза взглянуть —
Коль глаза с поволокой…
Кончай свою линию гнуть —
Кончишь плохо!
Невежество – другая радость.
Сон разума – слепой сон.
Но вот и старость подкралась —
А ухо наступил слон.
Жизнь – это борьба!
Я и к людям, я и к Богу…
Ба!
И я потерял дорогу!

9.III.63

Серость, обыденность и пустота,
Когда рассудком обижен.
Среди меня – толпа:
Ни зги не вижу!
В речах неясность,
Желанья напрасны
Ты, ведь, не та!
Хожу, иду
Туда, где не был…
Бреду в бреду, не зная меры!
День проходит, снова вечер
Пугает ночь и гаснут свечи.
Я там опять, когда где не был!
А передо мною – небо!
Вот страх и трепет.
Еще, что хуже?
Я слышу лепет
Младенца-мужа!

Я свою непохожесть искал повсюду —
В море неона и в дремучем лесу.
Я не такой и таким не буду —
До краев чашу полную несу!
Не расплескать бы себя по дороге!
Мне б запечь в ладони яйцо.
В лесу – лешие, в неоне – боги…
Здесь мой порог, а там – крыльцо!

Не в защиту униженных
Судьбой иль рассудком обиженных,
Здесь скажу.
Ни слова неясности
В стремленьях напрасных,
Средь теней тенью брожу.
Где бы я ни был – с врагами, друзьями,
Хоть богом, хоть чертом – печальна стезя!
Вот вы, посудите, судите же сами…
Пешка берет ферзя!
День пролетел и снова вечер —
Я снова один и она одна —
Усталой рукой зажигает свечи
И садится у окна.
Вечер – какое странное время!
И не день, и не ночь…
Вот когда ощущаешь бремя
И хочется сгинуть прочь!
Я с тоскою на ты.
Да я ей очарован…
Она – цветок, цветок сорван!
Ноет в груди, как зубная боль…
Черт побери: что ж такое со мной?

8.III.63

Ты приснилась нежна и прекрасна.
Ты сказала – «тебя я люблю».
Ты сказала – «страдаешь напрасно,
Быть с тобою я очень хочу!»
Целовал я тебя, дорогая,
Упивался любовью твоей.
Но, в объятьях твоих, дерзая
Был не царь я, а жалкий плебей!
Этот сон …он исчез на рассвете.
Я проснулся в постели один.
Простыня за кошмар мой в ответе —
Кем же был я так страстно любим?
Сны как женщины – лишь коварством прекрасны.
Страдать заставляют они…
Ощущения их неясны —
На простынях оставляют следы!

10.III.63

Тебе

Я снова с тобой – такова судьба.
Снова чего-то жду.
Люблю ли тебя? Конечно, да!
Об этом и не молчу.
Зачем мы опять вместе?
Зачем прошлое тревожить?
Ты – не моя невеста.
И тебя совесть не гложет!
Снова все это… На что, надеясь?
Манишь в постель – и что же?
Да, прошлое не развеешь…
И ничто не поможет!
Напрасны старанья, намеки, манки…
Память? Она коварна!
Ушла, так ушла. Подальше иди —
Ладно?
Да, любить я хочу и люблю —
Ты будешь всегда со мной!
Но я тебя убью,
Если навяжешь бой!
Люблю, любил и верю…
И пусть убегает время —
Далеко ему не уйти —
В забвенье не видно пути!

14.III. 63

Тебе

Я снова живу в мыслях о тебе —
Тебя днем и ночью жду!
Живу я тобою в бреду и во сне
И. черт побери – люблю!
Ты снова придешь и улыбка твоя
Меня наградит.
Мы вместе и снова забыл про все я!
О, как прекрасно жить!
Тебя я люблю, я тебя желаю…
Нет прекрасней тебя – я знаю!
Спасибо тебе за то, что ты есть…
Хорошо было б тебя съесть!
В этой жизни хорошего мало —
Спасибо тебе за все!
Быть чужой для меня не надо
И не надо бояться меня еще!

14.III.63

Было холодно, было обычно
И лица кругом, как всегда!
Вдобавок совсем неприлично
Вдруг за шиворот потекла вода.
Дождик сроду не может быть!
Время быть не ему!
А, он пошел в доказательство бить
По шляпе – хорошо не по лбу!
И вот первые убегающие
И нелепые обвинения:
«Черт подери, дождь начинается!»
А дождь лужи налил в мгновенье!
И все уже верят
И не мыслят иначе,
Что дождю – самое время…
Ведь небо дождиком плачет!
А он – насмехается, по крышам скачет…
Но… март еще, морозно… в дождике льдинки маячат!