Олег Паршев - Солночь. Книга стихов

Сорок лет куда-то —
Стройными рядами.
Никакого слада
С этими годами.
Ты парила рядом
Звёздочкой небесной.
Где же ты, наяда?
Где ж ты, кентавресса?

Я бродил повсюду —
Полем да бульваром.
Был монахом. Буду
Завтра я корсаром.
Для тебя в котомке —
Расписное сари.
Где ж ты, незнакомка,
Девочка на шаре?

В дубовых перелесках нет дорог.
Тропа в траве натоптана лосями.
Мы на полянке им готовим стог,
Чтоб до весны прожили вместе с нами.
Заимка наша там, где озерцо —
В стране бобров, русалок и осоки,
Где времени незримое кольцо
Сжимает наши боли и тревоги.
И, змейкою шагреневой, беда
Струится, уползая в микрокосмос.
И облака сбираются в стада,
И ветры им расчёсывают косы.
А лес преображается в чертог,
Где правит наваждение мирами.
В дубовых перелесках нет дорог.
К чему пути, когда живёшь во храме?

Сладкий запах водных лилий,
Благовонье смол,
Белокрыльник в тинном иле,
Сонный богомол.
Дым румяного кипрея,
Васильковый звон.
Тихой флейтой Берендея
Лес заворожён.

Клевер, ландыш, голубика,
Камыши и хвощ.
Шёпот, шорох, тени, блики —
Дальше не пройдёшь.
Изумрудною пыльцою
Сыплет спелый мох.
Дышит новый день росою.
В каждом вздохе – Бог.

– И ты, милый, по воде вилами? —
Смеётся фея ручья – пигалица, а туда же. —
Тут уж всякие были, да с калашными рылами,
Но кончалось всё водевилями.
А ты, мало – без калаша, так и видок не калашный.
Чем только волны не кромсали мне!..
Топоры приносили, дрели.
А всего-то нужен цветок астраленький,
Выращенный свиристелем.
А то важные прилетают, с крыльями,
Да уходят пешком, угасшие.
Не черти по воде ты вилами,
Как отыщешь цветок, покажешь мне…

– И сколько намыл сегодня?
Улыбается: «Сколь не намыл – всё моё».
Ступает по шатким сходням,
Творя из золота хлеб, кормит им воробьёв.
Чудной старик…
И имя у него – то ли Икар, то ли Укор.
По вечерам, нацепив пенсне и парик,
Он чертит на прибрежном песке тысячное «Nevermore».
Конечно, волна слизывает это немедля,
А он только смеётся: «Поеду-ка я, велосипедля,
Навещу внуков». И добавляет, похлопывая нас по плечу,
– «Ребята, в мире нет никакого зла…»

Здесь он сгорает, превращаясь в свечу.

Дальше слышим издалека:
«Это – одна любовь сменяет другую. Всё просто —
Новая красота сметает ту, что была…
А каждый – чуть-чуть апостол».

Лучи, намытые им в речках ветров, летят, и прячутся в облака.

– Кому куёшь ты, кузнец Ареса,
В ночи мечи?
Кому на горе горит железо
В громах печи?
Какому воинству ты готовишь
Копьё и бронь?
Скажи, каких одарит чудовищ
Твой злой огонь?

Коваль вгляделся в свой молот алый
И жар в печах.
И сокровенье затрепетало
В его очах.
Он молвил: ярости вышло вволю
Из этих рук.
Теперь же жажду: пойдёт по полю
Мой ладный плуг.