Сергей Александров-Снегирь - Доктор ивантеевских наук – 1. Откровения странствующего лекаря

Она заплачет: «Бородатая ты харя!

Жену забыл, сын от тебя отвык!»

Четыре месяца жену буду лелеять,

Возить в коляске новых близнецов,

Чинить проводку и обои клеить,

И буду самый лучший из отцов.

Подует с моря – стану озираться.

И надоест мне в отпуске толстеть.

Я снова буду рейса домогаться,

За свой корабль всегда буду болеть.

Пойду вперёд, опять в Босфора горло.

Вновь папе плавать, снова маме ждать.

Во всех морях меня штормами тёрло,

А на лице от всех ветров печать…

Вирус СПИД под электронным микроскопом

За грехи наши земные и пороки всяческие,

Извращения большие и малые ребяческие

Нам послал Господь болячку под названием Спид.

По земле болячка скачет и людей гвоздит.

Спид, Спид, Спид, Спид, Спид один!

Спи – один! Спи – дома!

К проституткам не ходи,

Кушай больше брома!

Житель гетто, бедный чернокожий,

как любой абориген-жилец

На живую мумию похожий

В Трансваале вырос мой отец.

Том, в саванне Африки родился,

лет с восьми работал в рудниках.

С нищетою рано подружился,

рыл руду в Драконовых горах.

Называли филиалом ада

шахты в негритянском городке.

Миска супа, вот и вся награда,

Когда жизнь висит на волоске.

Тело Тома покрывали шрамы,

ведь хозяин—бур жестоко бил.

Избивая, сыпал соль на раны

и сигару об его плечо тушил.

Получив туберкулёз бесплатно,

спрятав деньги в стареньком платке,

Как котёнок, Том искал обратный —

Счастья кончик в жизненном клубке.

Он работал грузчиком портовым,

От чахотки уж едва дышал,

Но решил сорвать с себя оковы.

В трюме сухогруза убежал.

Том простился с «Чёрным Континентом»

И приплыл в Нью-Йорк, едва живой.

Вот беда: «Свобода» и Манхэттен

Повернулись сразу же спиной.

Ну какие слушал он рассказы?

И какой доверился звезде?

Тут, в Нью-Йорке понимаешь сразу:

Гетто одинаковы везде.

Понял, что обманут, слишком поздно.

Понял: не отмоешь добела

Этот мир, зараженный серьёзно.

Мир богатых, строй насилья, зла.

Он погиб во время забастовки

Когда нёс в руках свободы флаг.

Полисмен в стрельбе был очень ловким —

Разрядил обойму просто так…

Когда вижу статую Свободы —

слёзы на глазах моих блестят.

Ведь американскому народу

О свободе только говорят.

Мы в Гарлеме гибнем в нечистотах,

Крысы делят с нами свой обед.

Целый день в труде, как пчёлы в сотах.

роемся в грязи – ни цента нет.

Небо над Гарлемом – наша крыша,

А постель – от ящиков картон.

Здесь наркотик заменяет пищу.

И преступный мир со всех сторон.

Сохнет, прозябает пролетарий,

Деловые люди делят куш.

Бизнесмены нас внесут в гербарий,

Соберут мозаику из душ.

Неграм и индейцам счастье снится,

Да и белых много в нищете.

Вот бы нам, друзья, объединиться,

Всем поверить в наш приоритет!

Все мы жертвы, маленькие очень,

Бизнеса большого, дел больших.

Но нас миллионы, кто не хочет

Больше жить в условиях таких!

Белая Свобода держит светоч,

Будто хочет небеса поджечь.

Золото – богатым, бедным – мелочь…

Не пора ль вложить ей в руки меч?

Словно факел реет наше знамя.

Старый мир сгорит от правосудия!

Африка, Америка! За нами!

Единенье – вот наше орудие!

Я не пью, не курю, матом не ругаюсь.

Но с женой – ведьмой злой в личной жизни маюсь.

Мне твердили друзья: «Будешь под пятой!

Наслаждайся, живи жизнью холостой!»

Взял в свой дом, стал отцом, но покоя мало.

Ведь жена – сатана деньги обожала.

Все червонцы тащил для ее забав.

По рукам, по ногам сжала как удав.

Подколодная тварь кровь мою сосала.

Ей две тысячи рублей в месяц было мало.

У меня на спине для нее седло!

Как верблюд в мозолях. Ох, не повезло!