Михаил Львов - Стихотворения

И от каждого от подарка
Многогранней твоя краса —
Ты — якутка теперь
и татарка,
Хоть по-русски глядят глаза.

Я иду вдоль витрин Свердловска,
Средь сияния их, средь лоска —
В магазин открываю дверь —
Я люблю тебя, и за это
Я куплю тебе самоцветы,
В самоцветах ходи теперь!

Разве плохо, товарищи милые,
Если балуем милых мы?
Чем «перцовки» тянуть и «тминные»,
Покупайте любимым пимы!

Улетая на ТУ,
на ИЛах,
На переднем эпох рубеже,
Ах, любите,
ах, помните милых:
Самоцветно от них на душе.

«Продлим любовь, продлим
очарованье!» —
Старинным слогом милую молю.
И нежных слов, и ласк чередованье,
Продлим твою влюбленность и мою!

Когда грозят распады и дробленья
И по частям растаскивают нас,
Убережем, как ангелов, влюбленья,
Укроем их от нехороших глаз.

Не миновать расплаты за распады —
Не отрывай от сердца лебедей, —
И многие чистейшие распяты
На собственных ошибках и беде…

Так берегут в «Майхе» «цветок оленя».
Обиды обоюдные простим!
К твоим стопам несу свои моленья:
Убережем, как лебедей, влюбленья!
Продлим любовь! Влюбленности
продлим!

У нас у всех — замах на гениальность,
Никто
ходить не хочет в рядовых…
У каждого — своя оригинальность,
И каждый — из числа передовых…

Кому-то ж надо быть и рядовыми!
Кому-то ж — и не гениями быть —
Делами заниматься черновыми,
И не себя —
еще других любить…

Не думая
о памятниках в бронзе,
О вечности,
о внешности и позе,
Как лошадь, честно тяжесть жизни несть…

И вот не раз оказывалось после,
Что вот они-то гении и есть!

Я стоял на торпедном наклонно.
Как в атаке, себя забывал.
Рвался катер вперед неуклонно
И залив за собой завивал,
И наклонно летели торпеды,
И стояли друзья на корме,
И прекрасное чувство победы
Возвращалось, как юность, ко мне.

Сквозь вешность,
Сквозь снежность,
Сквозь бури во мгле,
Железность и нежность
Звенели во мне.
Нас жизнь не спросила,
А жизнь нам дала,
Спасибо, спасибо
За то, что была!
И было уместно
В той жизни нам быть!
И было б нечестно
Ее не любить.
Пришли мы в безбрежность,
И с первого дня
Железность и нежность
Входили в меня.
Меняется внешность
И жизни самой,
Железность и нежность
Бессменно — со мной.

Певец из Рязани,
Любимец России,
Писал он про сани,
Про звоны осины,
Про сон в Хороссане.
А тут — Хиросима…

Душа не беднее
У нас, современных,
Ей просто труднее
В тревогах бессменных.
Она и лирична
И так же трагична,
Она безгранична —
Вобрала
и сани,
И звоны осины,
И день в Хороссане,
И тень Хиросимы.

Мы — поэты Победы,
В славе, в прахе, в пыли,
Мы — большие поэты,
От большого мы шли.
Ни Берлина, ни Праги
У солдат не отнять.
Годы нашей отваги
Под архив не подмять.
Жизнь, ты можешь жестоко
Даже нас загонять.
Но скажу тебе только:
В угол нас не загнать.
Потускнеют медали?
Их начистим опять.
Мы такое видали,
Что иным — не видать.
И
без иносказаний,
Не с эстрад-говорильн
Мы такое сказали
И еще говорим!

Не цвели, как нарциссы,
Грудью шли против бед,
Выжигали нацисты
Нашей юности цвет.
Счет потерян
потерям
По весне, по зиме.
А погибшим — не терем,
А холмы по земле.
Из земли,
из забвенья
Вызывая ребят,
Как приказ поколенья,
Наши строки трубят.

Все мужество, которому когда-то
Я присягал на яростной земле,
Сложить с себя, как звание солдата,
Похоронить в уюте и тепле?

Согнуться так, как раньше не сгибался?
Замолкнуть так, как раньше не молчал?
Так ошибиться, как не ошибался?
Так измельчать — как раньше не мельчал?

В пижамы полосатость облачаться
И смутно вспоминать себя бойцом?..
И в мемуарах чуть разоблачаться,
За стол садиться, к прошлому лицом?