Дарья Рундыгина - Рыжие строки. Сборник стихотворений

Мне говорят, что надо быть умнее,
Что мне не двадцать, нужно понимать!!!
И что стихи мои – не панацея.
Бумагу растревожила опять…

Мне говорят: «Опомнись, время вышло!
Пора встать на ноги и ими топать ввысь.
Впрягись капиталистами под дышло
Амбиций и давай трудись, трудись…».

Мне говорят: «Работай пятидневку!
Бросай извечное свое «то там, то тут».
И не тяни, не засидись-ка в девках.
Храни очаг, создай в семье уют».

Мне говорят: «Нельзя жить так, как хочешь.
Живи, как все, счастливой, как велят.
И не мечтай, не тай в слоистой ночи,
Не жди ни принца, ни царя, ни короля».

А я молчу, ведь кажутся пустыми
Стихи в ответ на душные слова.
Я жизнь плету заветами простыми:
За то, как проживу, отвечу я сама.

Настроение дурацкое —
Беспричинное и бабское!
Изнутри гремит оркестром,
В попе заиграло детство!

Хочется бежать куда-то,
Лакомиться сладкой ватой.
И по лужам топать глупо,
Твое имя крикнуть в рупор.

Хочется, как будто лето,
Без обратного билета.
Только бы опять живой.
Только бы с тобой, с тобой…

В жизнь лихую без маршрута
Убегаю в это утро.
Настроение дурацкое,
Беспричинное и бабское!

Мне в детстве подарили пианино…
Сказали: «Доченька, играй».
Я радовалась просто и наивно,
Как будто это – пропуск в рай.

Казалось, сяду – сразу заиграю,
Соседи все сбегутся на концерт.
Прошла неделя первая, вторая.
Аншлага у квартиры так и нет.

Пришлось учить арпеджио и гаммы,
Сдавать какой-то женщине в очках.
Реветь надрывно на руках у мамы,
Отсчитывая время на часах.

Так год за годом маялся ребенок.
Из чёрно-белых клавиш строя мир.
И наконец-то в музыкальной школе
Красный диплом директор мне вручил.

Мне в детстве подарили пианино
Сказали: «Доченька, играй».
И оказалось, лишь трудом и силой
Мы в жизни получаем рай.

Впала в детство. Ем ириски.
На качелях поднимаюсь к небесам.
Вспоминаю приключения Анфиски,
Рубрику читаю «Сделай сам».

Мультики смотреть не перестала,
Мелом расписала весь свой двор.
Может, я вообще не вырастала?!
Малышня! И кончен разговор.

Я катаюсь вновь на самокате,
Ножкой разгоняюсь от души.
Мне для радости мороженого хватит.
А «Мурзилкой» можно рассмешить.

«Ералаш» – любимый и прекрасный,
Хрюша и Степашка перед сном,
Яблоко, томат гуашью красной,
И игрушки, что разбросаны кругом.

Мне уже давно не пять, не восемь.
Только все осталось, как тогда.
Самокат, ириски, листья, осень…
Я теперь не повзрослею никогда.

Одиночество воет в ночи на распятом небе.
Я себя успокою: «Не надо, ведь все неплохо.
Не копайся в душе, там черт сломит, там, знаешь, дебри.
Там идти невозможно, и мысль тебе выйдет боком.
Не грусти, не скули, затянулась часами рана.
Не тревожь ее снова, забудь и сотри навечно.
Это, знаешь, случилось с тобою рано.
Но чем боль твоя чище – душа от нее человечней.

Посидим, помолчим, ты кого-то прижми покрепче.
Держи руки его, пожалей, как тебя не дали.
Может быть, от тепла хоть кому-нибудь будет легче.
Не тебе – так другому… живи по такой морали.

И с луною вприглядку хватай эту ночь, как хочешь.
В волосах успокой непослушный день цвета «медь».
За лугами, лесами, на пне среди мха и кочек
Все плохое оставь, что пока не смогла стереть…»