Александр Селионов - На каждом из неб

Да погоди, трещотка, вот чего послушай,

Рот на замок и чтоб молчала обо всём.

Умчалась бабка, дед уселся на скамейку.

А яйцо боится даже положить.

И сразу мысли потекли коварной змейкой:

«Ведь это как же можно в старости зажить!»

А деду нравилась соседка-молодуха,

Вокруг неё он вился кочетом не раз.

Но дело портила проклятая старуха,

Да муж соседки норовил всё время в глаз.

«Яйцо дам мужу, пусть гуляет в чисто поле.

Пусть в город едет, я за этим прослежу.

А у меня богатства скопится поболе,

Вот с бабкой делать что, ума не приложу.

Надежды мало, что служанкой согласится,

И разговор про это дело страшноват.

Что за привычка, из-за мелочи беситься!

Она ж, чуть что, берётся сразу за ухват.

Ан, ладно. Где она там с курой то пропала?

Яиц то, сколько будет надо на мильон?»

Тут входит бабка:

– Еле Рябушку поймала.

Боялась милая, что мы её в бульон.

– Сооруди-ка ей гнездо в своей постели,

А, если что, сама на печке полежишь.

– Чего в моей? Итак, хожу я еле-еле,

А ты, как юноша к соседке то бежишь.

«Вот стерва! Как я только выбрал эту дуру?»

– Всё верно, милая, конечно, ты права!

Там поуютней сделай гнёздышко для куры,

А у соседки, просто, я колол дрова.

– Дрова колол?! Да, что ж ты мне то врёшь, зараза?

Ведь это дело у тебя не в первый раз.

Откуда ж ты тогда принёс синяк под глазом?

Сучок, случайно, что ли, прилетел под глаз?

– Ты, ведьма старая! Да, он подкрался сзади!

Кабы не это, так бы я ему задал.

– Тебя наверно отвлекли плохие дяди,

И ты, несчастный кулака не увидал.

Дед сжал кулак так, что костяшки побелели,

Яйцо раскачивалось в штопаном носке.

Крутя глазами, старый сделал шаг до цели,

И, размахнувшись, стукнул бабку по башке.

Глаза у бабки удивлёно округлились,

Немного вытянулось старое лицо.

В носка прорехах, чуть скорлупки золотились,

Но по лицу текло обычное яйцо.

Теперь то, бабка с дедом зажили, как прежде,

За пять минут ухват развеял всю печаль.

А, всё ж, грустит старик о призрачной надежде

И, потирая глаз подбитый, смотрит в даль.

* * * * *

Царевна-лягушка 18+

Царь, внешне презентабельный мужчина,

Весьма сварливым нравом обладал,

А три его неполноценных сына

Все время вынуждали на скандал.

Будь помоложе, да побольше сил бы,

Да не родня покойницы-жены,

Чем породил, так тем же и убил бы! -

Настолько злили старого сыны.

Царь ключницу "попахивал" порою,

Не то чтоб там почуять благодать,

Та приступы гасила геморроя,

Да и совет могла полезный дать.

Старуха власти всей душой желала,

Сынки несли угрозу и урон…

И вот, два этих шатких маргинала

Решили, как обезопасить трон.

С утра не пивший, хоть душа горела,

Царь в чистом вышел – форменный пижон:

"Берите луки, – говорит, – и стрелы

И в стороны своих стреляйте жён.

Сыночки, сплошь танцоры и поэты,

Могли дивиться, но не удивлять.

Стрелки из них, как из говна конфеты,

Ан, тут же побросались вдаль шмалять!

Как три щенка, три резвых инвалида,

Три лука натянули от души.

И вдаль три северги ушли из вида…

Стрелки – дерьмо, да стрелы хороши!

Назвав затею, мысленно, ошибкой,

Сынов – ослами, ключницу… на "ять"…

Царь сплюнул, матюгнулся, но, с улыбкой,

Отправил дурней суженых искать.

Над старшим сыном поглумилось лихо,

К невзгодам он привычный, черт возьми!

С собой привел наследную купчиху,

Сиротка, вроде, но с тремя детьми.

А, средний слыл счастливчиком не даром,

Уж, раз не сгинул столько лет подряд.

Стрела его влетела в дом к боярам,

Кровиночке их распорола зад.

Такой толпою, боевым порядком,

Пришли, момент для лести улучить…

Царь всех прогнал, лишь приказал им кратко:

"Детей заткнуть, а жопу залечить! "

У "желтой" прессы появились темы,

Скрывал по летописцу каждый куст.

Однако, брата младшего проблемы

Электората не сходили с уст.

Сочувствие сплелось на обормоте,

На топи, с ветром, унеслась стрела.

Пропал несчастный? Сгинул на болоте?

Куда его судьбина занесла?

А, младший битый час ходил кругами,

Хотя стрелу нашел скорее всех.

Её лягушка с круглыми боками

Зажала в лапах, подавляя смех.

В конце концов, последний круг скривился,

Пришел царевич к центру по дуге,

Лягушку взять в ладони наклонился,

А та в ширинку влезла по ноге.

Минуты больше что-то там случалось,

Он охнул, будто в чем-то утвердясь,