Владимир Бреднев - К счастью в неизвестное будущее. Опыты с рифмами

Холодный дождь. «Гараж». Суббота.
Берет снимаю со «Столичной»,
И выглядит мой друг отлично,
Хотя его казнит работа.

Холодный дождь. Суббота. Вечер.
Разлит последний грамм «Столичной»,
И друг мой выглядит цинично
И требует поставить свечи.

Суббота. Темень. Дождь холодный.
На грудь легла рука чужая,
И тишина. Не слышно лая.
И я до ласк такой голодный.

Суббота. Ночь. Мечта о лете.
Хороший друг, кабак приличный.
Так почему алкаш типичный
Сейчас лежит в моём кювете?

По ком же нынче тетя Таня
Рыдает громко и открыто?
И отражается «Закрыто»
Нечеткой надписью в стакане.

Что же там, за горизонтом?
За чертой, где синь небес,
Как фатою освящённой
Опускается на лес?
Что же там, за этой далью,
До которой не дойти?
Как бы ни было печально,
Мы всегда на полпути —
То к мечтам, то к нашим целям,
То к любви, то к доброте,
И бегут часы в неделях,
Как струя бежит в воде.
Незаметно, невесомо,
То играя, то кипя,
Мимо рощи, мимо дома,
Мимо занятой тебя.
Мимо всех нас, что на взводе
Отрабатываем день,
Мелко пыжась на народе,
Раздувая дребедень.
Не заметим, у порога
Двое нас. Прости! Прощай!
И последняя дорога,
Без возврата бездны край.
Что осталось? Чей там контур?
И за что сердца сожгли?
Что же там, за горизонтом?
Не успели. Не дошли.

Дом стоит пятиэтажный,
Старый дом, готов под снос.
Но решается сутяжно
С выселением вопрос.
Оттого в окне мерцает
Старой лампы желтый свет —
Свет горит. Свет отрицает —
В старом доме жизни нет!
Пол прогнил, подвал залитый,
Дверь подъезда снесена,
Стёкол нет. И крыша – сито.
В крупных трещинах стена.
Но ведь кто-то есть на кухне
В двадцать первой, угловой,
Там окно всю ночь не тухнет,
Неужели домовой?
Из комиссии в мундире
Выступает силовик,
Он по лестнице к квартире,
А в квартире спит старик.
– Ты чего тут дремлешь, старый?
Дом под снос. Выходим вон!
Я тут власть. Не надо свары!
Выходи! Вопрос решён.
И старик, кряхтя, хромая,
Взяв на кухне узелок,
Аварийный дом бросает,
Им обоим вышел срок.
А казалось, что недавно
Дед живым пришёл с войны
И домов пятиэтажных
Понастроил полстраны.
Его очень уважали,
Как Отличнику труда,
Тридцать шесть квадратов дали.
В доме газ, тепло, вода.
Здесь росли его детишки,
Трое щупленьких орлят,
Были здесь мячи и книжки.
Жили запахи ребят.
И шинели здесь висели
В шифоньере, строго в ряд,
Здесь года, как сон, летели,
Не упомнить вех и дат.
В разных скорбных передрягах
Сколь легло у нас дружин?..
Дед тот числился сутягой,
Дед ничей, как перст, один.
Вышел он перед державой,
Не сдержал в руках узла:
В нем три Славы, зубчик ржавый,
Потускневшая Звезда.
Всё легло на мостовую,
Износилось всё дотла.
Будто прожита впустую,
Рядом жизнь его легла.