Кирилл Гурьянов - Warum trinke ich Wein

Коль рукою на меня вы махнули,
Причинить, стараясь мне… боль?
Чтож, печально, ведь все же я болен,
Но болен, -отнюдь не тобой.

Снег кругом, да печали вуаль,
Унеси меня ветер, снежинкою нежной
В голубики морозную даль.
Зима, увы, была холодной.

Да, я молод и пьян,
И тобой к сожаленью повержен.
Как глухарь закопавшись в снегу
От мира сего я отвержен.

Христианин не дождался бога.

Уже не сосчитать потери,
В конвульсиях бьешься о стены.
Пачка сигарет грозится смертью,
Но ты не смог ее забыть.

Завтра тебе не станет лучше,
Иконы чахнут в алтаре,
Друзья зовут тебя к земле.
– Давай покурим?

Я ненавижу становится лучше.
Проснись, умойся ледяной водой.
Волки давно поймали зайца,
А самурай… Не рвется в бой.

Наследие.

Я умираю…
Когда перепиваю бухла,
Когда нет денег в кармане,
Когда хуево и нет сигарет,
Или, когда умирают надежды.

Небо накрылось куполом бога
И не вспомнить волос ее запах.
Пока сижу и читаю в подъезде,
Друзья промерзают на нарах.

Рыбак, что в порту упивается горем,
Охотник, в поле растерзан на клочья,
Писатель, поставил виски под тиски,
Художник, напился и спит.

И идешь ты по улице гордо,
Молодая, и пьяная дрянь.
От чего же меня подзываешь,
Все равно ничего я не дам.

Да, сердце мое разбито,
Загорелся нежданный маяк,
На котором развидел печально, —
Птиц одинокий косяк.

Сколь больно нам жить,
Грезил заяц под лапою грозной.
Кроны древен расставшись с листвой,
Срубаются подлой рукой.

Позабудь безмятежные дали,
Их не встретить уж никогда.
Канонады залпы людей разрывали.
В каюту спускаясь, -пью, как всегда.

В скором будущем будет все плохо,
Заливаю в глотку печаль.
Передышку возьму, скажу, что мне плохо.
Канул камнем в реке Парцифаль.

Сигарету во рту сменяет вторая,
Без причинно подругам в спины стреляю,
Попутно в коробку себя загоняю.
– Ну, как, я побеждаю?

Тяжкие теплые ночи. Не сплю,
Часами по улицам пьяно брожу.
В терновом саду врага хороню,
Моментами плачу, дрожу, -но ухожу.

Смеюсь над собою,
– Как жалок, как жалок!
Снег в волосах, красные уши и нос.
Значимый запах апельсиновых корок.

– Смотрите, земля! А я говорил!
Суетливые крики чаек морских…
Кракен невинно их так проглотил,
На пирата взглянул, улыбнулся, уплыл.

Я живу по нашествию мысли
И мне ничего, блядь, не надо?
Приводящи тонущие гички,
Впадаю в берсеркские враты.

Кабальтини, чёртов растяпа
Твоя мать меж хиралью распята.
Просвистели резные свинята.
До дырок растёртая пята.

Как красиво слетает головушка,
Когда сталь захлебается кровушкой,
Когда в пузе вращается розочка
И нежно ласкается кошечка.

Ты совершал ошибки смело
И много счастья попустил,
Гнобил себя, но полюбил,
Когда уж было, перепил.

Хоть и не слился с абсолютом,
Да не имея высшей цели,
Бродил по темным закоулкам,
Ища лазейку меж системы.

Коль получил, чего хотел,
Пропала жажда не казаться,
А лишь нарядом любоваться,
Что мною был до дыр истерт.