Василий Макеев - Избранное. Том 1. Стихотворения

Чтобы ты с зарей не спохватилась,
Не остыла сердцем изнутри,
Дай же мне неслыханную милость —
Слушать твое сердце до зари.

А когда, росою опаленный,
Землю день отмоет добела, —
Чтобы ты на месяце червленом
От меня навек не уплыла.

Мороз хмельней березового сока,
Земле к лицу крещенские снега,
И женщина, которая далеко,
Как никогда, мне нынче дорога.

Легко бегут послушливые кони,
Скрипит и стонет снежное жнивье.
В который раз, за радостью в погоне,
Я отнимаю радость у нее.

Печаль ее мне больше не простится,
Сторицей не окупится вина.
Она меня, как ветра в рукавице,
Держать в своих ладонях не вольна.

Но все ж, каким бы ни был бестолковым,
Я у нее себя не отниму.
Я привезу ей вечером пуховым
В своих глазах пуховую зиму.

Уткнусь в ее горячие ладони,
Поглажу робко волосы ее…
Легко бегут послушливые кони,
Скрипит и стонет снежное жнивье.

Куда ни глянь – у неба под полою
Блестят снегов тугие ковыли,
И женщина ущербною луною
Мне светит из остуженной дали.

Мои прямые выцветшие брови —
Кому они пригрезятся во сне?
Своей печали тайной и любови
Я не нашел в далекой стороне.

Я думал, скоро милую увижу,
И по душе, и по сердцу найду,
И увезу под голубую крышу,
И на порог крестьянский возведу.

Она увидит в мареве зеленом,
Как облака, плывущие сады.
И нам на счастье поднесут студеной,
Первейшей в крае свадебной воды.

Так думал я, ничуть не сомневаясь,
Что, наконец, счастливым окажусь.
Как хорошо, что, тихим оставаясь,
Я сам недавней дурости стыжусь.

Я остаюсь безгрешным и безгрезным,
И пусть мне здесь не очень повезло.
В родимый край частушечные весны
Зовут меня под белое крыло.

И обещают чистую невесту
Из утреннего солнца и росы.
Не передать ни дождику, ни ветру
Ее простой торжественной красы.

Она увидит в мареве зеленом,
Как облака, плывущие сады.
И нам на счастье поднесут студеной,
Первейшей в крае свадебной воды.

Соловьи весну занянчили,
Нас рассорили сперва.
Ничего они не значили —
Все обидные слова.
Но, простая и домашняя,
Ожидание простив,
Грызла семечки дурашные,
Шкорки прятала в горсти.
Спали ивы молчаливые,
Спали лодки над водой.
И в обнимку с белой лилией
Плавал месяц молодой.
Говорила, что несмелая,
Словно лодка без весла,
А сама садилась первая
И ладонями гребла.
Мимо берега стоячего,
Там, где радугой куга,
Мимо хутора незрячего —
Да под звездные луга.
Никого мы не обидели
На воде и на траве,
Только звезды нас и видели,
Да не выдали молве.

Мирно спит над землей
Голубая Медведица.
Ах, зачем я не вор,
Не лихой человек!
Я бы выкрал звезду
Через форточку месяца
И тебе бы принес,
Потаясь, в рукаве.

Чтобы миру всему
Нареклась ты невестою,
Чтоб расплакался май
В два зеленых ручья,
Чтобы звали тебя
Только сказкой небесною,
А крестьянскою девушкой
Звал только я.

Под карнизом ресниц,
Как капели – глаза,
Хоть губами тихонько бери.
Окатила меня огневая слеза
Уплывающей в полночь зари.

У тебя же давно – не девичья боязнь.
Ты не склонишься веткой ольхи.
И на плечи мои расплескала, смеясь,
Холодеющих рук родники.

Не понять мне вины, не занянчить беду,
Что к тебе напрямик привела.
Как же я от тебя без печали уйду,
Если ты без меня весела?

Не за то я боюсь, мой отчаянный друг, —
Мне по сердцу твоя прямота, —
Просто в мареве встреч и хороших разлук
Я теперь без тебя – сирота.

И молчаньем меня не кори, не казни,
Все равно ты поймешь наяву,
Будто я в красновесельной лодке зари
Над твоей головой проплыву.

Все равно в колыбели задумчивых лет
Ты моей не представишь вины.
Лишь на камушке сердца останется след
Набежавшей вечерней волны.

Вот опять от моей простодушной черты
Убегает твоя колея.
Колдовская, жестокая, милая – ты
Среди прочих моих – не моя!