Борис Гучков - Четвертая стража ночи

Соблазнив неземной красотою иных побережий,
На крутой иномарке, на белого цвета «тойоте»
Девку попросту выкрал какой-то кавказец заезжий.
Надя крикнула всем, уезжая: «Здорово живёте!»

Ей «останься!» кричали,
но были мольбы бесполезны,
И трава-мурава затянула тропинку к порогу.
Год назад умерла от какой-то тяжёлой болезни.
Виолетта рожала, а Надя преставилась Богу.

Всё о Наде и дочке я за чаем узнаю у Нины.
Память детская вновь унесётся далёко-далёко.
Надо б завтра проведать глухие её палестины.
Я ведь сам пацаном там порою крутился у окон.

«Выпей сладкого чаю!
На улице зябко – погрейся…»
Перед Ниной-хозяйкой стою с головою повинной.

Отгостил я в селе. Собираю рюкзак, а до рейса
В семь ноль пять
от сельмага остаётся лишь час с половиной.

Я иду по селу. Раскричались сороки-нахалки.
Вчера, помню, хозяйка до ночи гадала по картам,
Чьей бесспорной победой
окончится «битва на Калке»
Меж Иваном и Полей, меж Фенею и Поликарпом.

Ах, меня самого разбирает теперь любопытство:
Кто сей узел разрубит, чем кончится эта интрига?..
Ожидаю автобус. Хорошо, что я чаю напиться
Соизволил у Нины, ведь и правда стоит холодрыга.

У сельмага с утра ошивается местный кутила.
Вон автобус бежит залихватски по ровному полю.
Всех вас вспомню зимою – и хитрого Иегудила,
Что «палёнкой» торгует,
и Варю конечно же вспомню.

Нас в автобусе мало. Салона пуста половина.