Николай Колос - Брызги ультрамарина

И прогремит оно гремучими литаврами,
И разольёт в моря бодрящее вино,
И будет хохотать Планета динозаврами.
Кто топчется по ней – Планете все равно!

И свет прольёт она кровавыми зарницами,
Чтоб мимо не прошёл – отмечен Богом Век,
И миллионы лет – промчатся колесницею,
Чтобы ступил ногой на Землю Человек…

Как жаль, что я ушёл, пусть и уходят многие,
Что я не понимал… не мыслил… не сберёг! —
И если б я не шёл бездумными дорогами,
Избавил бы я Мир от диких катастроф!

Я танго обещал – любовный акт, по сути,
Греховный подзаряд для вечно жадных тел…
Как жертву на алтарь торжественной минуте,
Пока ещё озноб… желаний не сгорел.

Я танго обещал… изнемогало тело,
Без выхода кипел и душу рвал вулкан!
Желание росло, рвалось, томилось, зрело,
И прорывался в ритм любовный океан!

Объединял сердца, звучал альтами вечер.
Скрипичные басы несли святую ложь…
Дурманил аромат, что источали плечи,
И поднималась грудь, охватывала дрожь…

Пульсировала плоть – питала как молитва…
Я принимал её как щедрый Божий дар,
И закипала кровь под дьявольские ритмы,
И леденела кровь от яда твоих чар!

Я танго станцевал – волшебное творенье,
Хотел греховный мёд из губ твоих испить,
Но… то не акт любви… а только намеренье,
И я его с тобой хочу осуществить!

Я немного боюсь, я охвачен смятеньем и дрожью,
Сознаю, что мой грех непростителен, наг… и велик!
Потому что дерзну! … Не получится правдой – так ложью,
Отодвинуть стену, чтоб приблизить твой ангельский лик!

И я знаю, что мне… глянул я на себя – не предстало,
Что за это, всю жизнь, может быть, себя буду винить!
Всё равно подойду, не спросив, к твоему пьедесталу.
Чтоб застыть перед ним и… колени свои приклонить!

И посмею взглянуть на твои очертанья, украдкой,
И захочется мне тихим шёпотом робко сказать,
Что ты мне как никто, в душу врезалась женской загадкой,
И, что я, как никто, силюсь тщетно её разгадать.

Но приснился мне сон, что твои дерзновенья крылаты.
Что, твой дух – как скала, под былинами Дона, окреп.
Что заквасили кровь, при зачатье, лихие сарматы,
Колыбелью твоей, была Доном омытая степь.

Я прилягу в степи, превращусь в голубую дорогу,
Приласкаю звезду, чтоб горел над дорогами свет!
Чтоб ходили по ним, окропились росой твои ноги,
И на сердце моём зарубили, оставили след!

Если что-то не так, я покорно сойду на обочину,
Если я не сорвал алый мак для тебя, на скаку,
Если я заслужил, своей дерзостью, гнев и пощёчину,
То смиренно, как раб, для удара подставлю щеку…

И опять замело, стонет вьюгой, как зверь, непогода,
Хоть замри до весны, хоть опять возвращайся назад,
Охраняет тебя своим диким капризом природа,
Не пробиться к тебе, через замкнутый северный Ад!

Но иду, но ползу, в кровь сбиваю колени и руки,
Ну а снег – белизной, заметает за мною следы,
И пустыня вокруг, и я слышу холодные звуки,
То трещат, подо мной, голубыми провалами льды.

Что за, чёрт подери!? – Это Дьявола, злая работа,
Неугодно ему, чтоб в тебе оставался мой след,
Вот и сдвинул он нам две шкалы нулевого отсчёта,
Записал в дисбаланс нашу разницу прожитых лет!

И услышал я смех над собой, временного оскала,
И осталось мне ждать, как всем грешникам, Судного Дня,
Без меня, не меня… ты любила… жила и рожала,
И твой сын, Боже мой! … Называет отцом не меня.

Но, я Бога прошу, что б в глубинах Большого Астрала,
Когда кончим свой путь и займём внеземные ряды,
Нам судьба саркофаг из любимых мелодий соткала,
И ютились бы в нём две, родные по духу, звезды.

Не хочу ещё я ставить точку,
Чтоб смешаться с сажею Земли,
Потому что трепетные строчки,
На бумагу бисером легли.

Потому что дерзкие планеты,
Без меня, невесть куда летят,
Потому, что солнечное лето,
Полюбило маленьких котят.

Потому что на моей дороге,
Огонёк, ведомый, не потух,
А еще, что юных женщин ноги,
В горле перехватывают дух.