Николай Колос - Брызги ультрамарина

Толь во вторник, а быть может, в среду,
Но когда мне стало невтерпёж,
Заикаясь, я спросил у деда:
«Что такое – чувственная дрожь?

Поцелуи… что это такое,
Что без них и дня я не могу,
Что без них лишаюсь я покоя —
Хоть на цепь, а к милой убегу?!

А ведь есть красивая соседка,
Обними! И… сядь на свою мель.
Но глаза к ней устремляю редко,
А бегу за тридевять земель!

Ведь она и вздорна, и спесива —
Непонятно, что же так пленит?!
Присмотрюсь – и, вовсе, некрасива,
Ну, а душу тянет… как магнит!».

«А любовь? – Что весит это слово,
Что как курс, сквозь бури, кораблю?!
Ведь на смерть влюблённые готовы,
Лишь сказать любимой: «Я люблю»!

Старый дед затылок смачно чешет —
Видно дразнит присмиревших блох.
А я жду… что он такое сбрешет? —
Но молчит дед… будто бы оглох!

«Что ж ты блох так ублажаешь чинно,
Или их немыслимая рать?!
Или есть, какая-то причина,
Чтобы мне об этом не сказать»?

«Ишь, запрос! – Земные круговерти…
Чтобы их, как следует, познать,
Лишь придут за полчаса до смерти! —
Ну а мне, не к спеху умирать!

Ну, а раньше правду не услышишь,
Раньше, счастье жизни не понять.
Но о нём… уже ты не напишешь! —
Умирая, нет нужды писать…

Что-то ляпнуть? – Тайну испоганишь!
Ведь Любовь – она без фонарей! —
Прописать всё – нужно наварганить
Миллиарды разных словарей!

Но пришла ко мне одна догадка,
Поцелуи… и ломают лёд,
Они будут трепетны и сладки, —
Но разлива разного тот мёд! —

Много раз твой сад листва усыплет,
А весна – пленительный искус,
Только мёд твой никому не выпить! —
За печатью тайный его вкус.

Потому… и миллиард обличий —
Сложишь все – не охватить итог!
Полагаю, что Любви Величье —
Это был, и есть, и будет… Бог!

Благородный романс созидают невинным обманом,
А потом, это всё, превращают в чарующий дым,
Говорят, что без них, не бывает серьёзных романов,
Говорят, что без них, будешь ты как изгой, нелюбим.

Я влюблялся в неё, не горели, не таяли свечи,
Я поклялся в любви, не в дыму от лесного костра,
И не знал я, что есть при свечах романтический вечер,
Повстречал я её на рабочем трамвае… с утра.

Я спросил: «Как дела»? Но она – ничего не сказала,
На один только миг, задержала задумчивый взгляд,
И в открытую дверь, не взглянув на меня, убежала,
Я под скрежет колес, ей вдогонку кричал… невпопад.

А потом… каждый день по утрам в проходной, у завода,
Чтоб начать разговор, задавал ей вопрос: «Как дела?».
Даже темы менял – про кино, про футбол и погоду…
Но… молчала она… только сердце огнём обожгла.

Я уже обречён – с замиранием сердца, встречаю,
А потом нахожусь у станка, как в дыму и бреду,
Так скажите же ей, что я в топке любовной сгораю! —
Ведь я клялся в любви! – Я надеюсь… я верю… я жду…

Прости за подозренье и упрёки! —
Не хмурь лицо, не злись и не суди!
И выбрось все неверия и склоки,
Дай руку! – Улыбнись и подойди.

На всё взгляну понятливей и шире,
Я не дойду до гнусного предела. —
А что, когда-то, не меня любила,
Себе скажу: «Какое моё дело»!

Все эпизоды превращу в пылинки,
Я эпизоды – просто не замечу,
Затянут мхи вчерашние тропинки,
Я на другой дороге тебя встречу.

Ты просияешь яркою мечтою,
А я твой образ высеку из камня,
Я всё на свете заслоню тобою,
Я твоё имя понесу как знамя!

События ненужные забуду,
Я извлеку из прошлого уроки,
Тобою жить, любить тебя я буду,
Прости за подозренья и упрёки.

Изначально спросил я у Бога,
И лбом стучал —
Где моя основная дорога?
Но Бог молчал.

А когда я увидел вначале
Плохой итог,
То мне все через хохот кричали —
Велел так Бог.

И зловеще в глаза мне шептали —
Ты не ропщи!
А дорога – всего лишь детали! —
Сам поищи.

Я метался вслепую по миру —
Хотел утех,
А, в награду, любимый кумир мой —
Дарил мне грех.