Николай Колос - Брызги ультрамарина

Лицемерием душу погубишь,
Самолюбие, жадно, щадя,
Поразмысли, её ли ты любишь?!
И найдешь, что ты любишь себя.

Ну, попробуй делами благими,
Создавать на земле благодать —
Коль любимой приятней с другими,
Постарайся… с любовью отдать!

Но ты зришь через Дьявола призму,
То её, ведь служебная роль —
На плечах твоего эгоизма,
Въехать в личную, жгучую боль.

Чтобы Дьявол вкусил эту сладость,
Нужно больше коварства и зла,
Растревожить: «Какая же радость,
Коль подруга к другому ушла»…

Но, все это умом сознавая,
На углях, преклонённый, молю:
«Ты мой Бог, ты – моя дорогая,
И тебя для себя я люблю!».

Пусть скорее придёт ко мне сводня! —
Я пойду на изгиб, на излом,
Чтобы мне непременно сегодня,
Насладиться волшебным теплом…

Уже вокзал. Её прощальный взгляд,
Определилась будущая встреча,
И если с бесконечностью поставить в ряд,
То это будет, как бы, недалече.

Но, если счастье видишь только в ней,
И больше в жизни ничего не ищешь,
Попробуй пережить хоть тридцать дней,
Если она нужна тебе как пища.

И, не дай Бог, помилуй от беды,
В пустыне – ты, а зной свиреп и жуток,
Она нужна тебе, как капелька воды. —
Попробуй без неё, хотя бы сутки!

И только милостью её, ты можешь жить,
И не нужна, уже дорога к звёздам,
Попробуй, хоть минуточку прожить,
Когда она, нужна тебе, как воздух…

Звёзды падали в Днепр, в синей дымке купались бульвары,
Киев нежностью млел – на дворе бушевала весна!
А каштаны цвели, кроны вспыхнули белым пожаром,
Как ягнёнок в степи, над «Софией» резвилась Луна.

По Крещатику шёл, я искал твои женские плечи,
Мне хотелось от них, лунной ночью, земного тепла,
Я поклялся в любви, хотя первая яркая встреча,
Между нами ещё, на Земле, никогда не была.

И роняли листву, умывались росою каштаны,
Я опять не нашёл, не догнал Дорогую Мечту,
А тропинки мои зарастали высоким бурьяном,
И я вновь уходил от любимой своей в пустоту.

Но приду я ещё, попросить у каштанов, посмею,
Чтоб зажгли, для тебя и меня, свою белую цветь,
Может быть, я найду и с тобой своё сердце согрею,
Не увидев тебя, не хочу, не могу умереть.

Оттого буду ждать и искать буду снова и снова,
И зайду в Божий Храм и былые грехи отмолю,
Потому, что сберёг, и по жизни пронёс одно слово,
Чтоб при встрече тебе сказать главное слово: «ЛЮБЛЮ»!

Здесь сомнения нет, потому, что люблю я не меньше,
Женщин всех, как одну, в знойном мареве счастья и мук,
И хочу я обнять, даже всех незнакомых мне женщин,
Только жаль, у меня не хватает для этого рук.

Аромат ваших ног, ваших глаз обжигающий пламень,
Лепестки ваших губ, что сулят поцелуй внеземной,
И пыл ваших сердец, что сильнее любого цунами,
Боже мой! Для меня воплотилось в любимой одной!

И когда я ее, по велению глаз, обнажаю,
Чтоб позволить себе, мне прописанных Богом утех,
То мне слышится стон всепланетного женского рая,
Обнимая её, заодно, обнимаю я всех!

И когда после сна, она милым тигрёночком, льстится,
И кладёт мне на грудь так призывно и грешно ладонь,
То я в ней узнаю, от всех вас, колдовскую частицу,
Ту, что взглядом одним, высекает в мужчинах огонь!

Так к чему ревновать, проявлять сатанинское Эго?
Ведь вы все как одна, на Земле золотое звено!
И Эдем вас растил с одного колдовского побега,
Потому что Господь бросил в тучную землю Зерно.

Эта чёртова ночь, растянулась змеёю длиннющею,
И еще, чёрте где, застрял в каменных джунглях рассвет,
А глазницы окон гневно щурятся мачехой злющею,
С затенённых углов мне мерещится дьявольский свет.

Эта чёртова ночь, как щетина шипами бессонницы,
Мысли как пауки, плетут сети свои невпопад,
И летят взад-вперёд необузданной бешеной конницей,
Проливают на грудь из вершин ледяных водопад.

Но, однако, вдали, чует сердце, что кто-то старается,
Проникает огонь тёплым пламенем в душу порой,
И упрямой струей, через хаос ко мне пробивается,
Разрушает сумбур, превращает в логический строй.