Бахтиёр Ирмухамедов - Избранные нетленки в одном томе

Фата-моргана, фата-моргана —
Тайная страсть звуководов органа,
Яркие отблески звёздных фонтанов,
Царство небесное, кущи туманов.
Фата-морганы, фата-морганы
Быстрый полёт мои сны проморгали.
Если виденья судьбе помогали,
Кто отречётся от фата-морганы?!
Фата-моргана, фата-моргана —
Хаос волшебный вселенского гама,
Вакуум розовый самообмана,
Дым, охраняющий ложь талисмана.
Фата-моргана, ах, фата-моргана,
Жизнь пронеслась под «Ату!» урагана
Чёрной печатью отмеченных лбов…
Фата-моргана – наша любовь.

Как стыдно сознавать, что ты не тот,
Что дух не в силах сеять очищенье,
Что каждый миг ты превращаешь в год,
В столетие самопорабощенья.
Как стыдно быть не стоящим любви.
Да что любви – обычного участья,
И знать одно, что, сколько ни живи,
Ты не коснёшься помыслами счастья.
Как стыдно жить и не иметь себя,
Не празднуя, не предаваясь горю,
И даже с эхом собственного «я»
В опустошающем тонуть раздоре.
Как стыдно мир покинуть без следа,
Без памяти, наследия потомкам…
Как стыдно сгинуть, не познав стыда
За свой удел бесплодный и негромкий.

А в дверь стучали, зная, что
Нельзя стучаться…
Скользило с плеч к ногам пальто,
Чтоб в них метаться;
Трезвонил подло телефон
В бессильной злобе…
Но пройден первый рубикон
Высокой пробы!
Качались звёзды в лепестках
Хмельных акаций:
То блажь была сквозь стыд и страх
Божеств и граций.
И нет уже былых границ,
Как нет печали.
Свет исходил с усталых лиц…
А в дверь стучали…
И всё, что снова предстоит —
В том нет сомненья, —
Лишь укрепит и освятит
Соединенье!
И пронесётся много вех
Вослед началу,
И Бог сочтёт за тяжкий грех,
Что в дверь стучали.

Кто-то свет зажёг уже
На небесном этаже;
Силуэт луны бледнеет,
Растворяясь в неглиже.
Ветер, вечный виртуоз,
Плавным танцем зимних роз
Закружил трамвая первый
Полусонный стук колёс.
В мерно ткущийся пейзаж
Вдруг врывается мираж —
Огнегривый конь крылатый,
Совершающий пассаж.
Свита из воздушных нимф
С песней следует за ним,
Поднимаясь по снежинкам
К этажу минувших зим.
Память, грёзы, неба свод
Водят чудный хоровод,
Утверждающий, что скоро
Наступает Новый год.
Светом розовым горя,
В небе полнится заря.
Много дивного готовит
День последний декабря.

Ты родилась довольно поздно:
Тебе б на княжеских балах
Блистать осанкой грациозной
И тайной светлою в очах.
Тебе б величественно, строго,
В цветенье нежных юных лет
Изящной прелестью от Бога
Свести с ума весь высший свет,
И в окруженье кавалеров,
Под градом их влюблённых глаз
Ты б ежедневною премьерой
Являлась им, как мне сейчас.
Увы! в наш век эмансипаций,
Когда исчезли трепет, вкус,
Не часто встретишь чистых граций,
Достойных поклоненья муз.
И в обиталище убогом
Под грохот бытовых проблем
Ты угасаешь понемногу,
А я беспомощен и нем…

Не стоит нам отягощать умом
То, что из сердца чувственного льётся:
Цепь логики, как нитка, разорвётся,
Когда душа истомлена огнём.
Не стоит также в дебрях Зодиака,
В иллюзиях туманных Андромед
Искать осмысленности яркий след:
Свеча не озарит всю бездну мрака.
Не стоит мыслей мечущихся вязь
Вплетать в нестройность бурных вожделений
И втискивать вулканы вдохновений
Силком в причинно-следственную связь.
Но стоит знать, что в лабиринтах бреда,
В эксцентрике натравленных словес
Неотвратимое пророчит бес,
Что пораженьем явится победа.

Здесь не встретишь правителя чести,
Не найдёшь предводителя зорь,
А с рабами корысти и лести
Ты о совести лучше не спорь.
Здесь не станет ни другом, ни братом
Ни бедняк, ни – тем боле! – богач.
Окружённый хулой и развратом,
Ты невинной душою не плачь.
Здесь в безумии зависти алчной
Попирается воля небес:
Каждый продался подлости мрачной,
Как носитель коварного бес.
Здесь тебя не поймут, но заставят
Пить болотную гадость карьер,
И тебя же мерзавцем ославят
И повесят потомкам в пример.
Здесь свободе твоей не ужиться;
«За» и «против» обдумай и взвесь.
Будет солнечное дорожиться,
Если души очистятся здесь.