Бахтиёр Ирмухамедов - Избранные нетленки в одном томе

Мне хочется, чтоб ты была со мной
Во всех моих победах и паденьях,
В моей тоске, в моей тиши ночной,
Во снах моих и светлых пробужденьях.
Мне хочется смотреть в твои глаза
И утопать в их глуби просветлённой;
Поведать то, что не успел сказать
Об одиночестве и жизни утомлённой.
Мне хочется уверенным быть в том,
В чём быть уверенным никто не может…
Я знаю, это – бред! И знаю, что потом
Мои мечты меня же уничтожат.

А я не верил, а я не верил,
Что ты откроешь тугие двери —
Наперекор молве и грусти
Мою любовь к себе допустишь.
Ты так красива и неприступна;
Любить тебя – почти преступно.
Но мне твердили всё время люди:
«Она полюбит, она полюбит!».
А я не верил, я жаждал смерти…
Но был глас Неба: «Терпи и верь ты!
Храни надежду – и счастье будет:
Она полюбит, она полюбит!».
Но я не верил, но я метался
И сомневался, всё сомневался:
«Неужто сны вдруг явью станут?».
Так часто в жизни я был обманут!
Но мне шептали луна и звёзды,
Трава, листва, былые грёзы,
Вершины гор и ветра губы:
«Она полюбит, она полюбит!».
И вот, когда не стало мочи
Быть одному в зиндане ночи,
Ушло терпенье, какое было,
Ты полюбила! Ты – полюбила!

Мне придётся уйти из твоих лабиринтовых буден,
Мне придётся влачить одиночество в дальних краях:
Всё вокруг говорит, что мы вместе отныне не будем,
Даже отблеск в твоих потускневших от сплетен глазах.
Ты боишься людей… и, наверно, их надо бояться…
Не дано угадать, кто из ближних тебе навредит.
Я совсем не хочу, дорогая, с тобой расставаться,
Но не дремлют друзья, да и враг, как известно, не спит.
Мне придётся уйти, как уходят года, безвозвратно.
Я с собой унесу наши светлые дни и беду;
На прощанье скажу что-нибудь торопливо-невнятно
И тебя обниму, как в минувшем осеннем ладу.
Мне придётся уйти: я не вижу иного исхода.
Мне придётся уйти против воли своей и твоей.
И людская молва провоцирует глупость ухода:
Ей вовек не понять, что не входит в порядок вещей.
Мне придётся уйти. Но одна меня гложет тревога:
Что с тобой без меня может что-то произойти;
Оттого не спешу и в раздумье стою у порога,
И жалею о том, что придётся мне всё же уйти.

Я, наверно, придумал тебя
Из минувших своих поражений
На полях беспощадных сражений
За любовь, за мечту, за себя.
Я, наверно, не понял того,
Что действительность – враг идеалу,
Что фантому любить не пристало
Никогда, никого, ничего.
Я, наверно, твой образ верну
Породившим его заблужденьям
И подвергну себя осужденью
За свою роковую вину.
Я, наверно, забуду твои
Разговоры, глаза, поцелуи
По причине растраченной всуе
Извращённой хулою любви.
Я наверно предвижу итог:
Ты придумана будешь другими,
Но черты твои станут нагими…
То, что я допридумать не смог.

Ты будешь всегда надо мной издеваться,
Ты будешь всегда избегать моих слов.
Я был бы готов за тебя передраться
Со всей этой сворой борзеющих псов,
Но ты, не сумевшая выйти из прежних,
Капризно-разнузданных дней и ночей,
Живёшь королевой надменной и снежной,
Не веря слезам обгоревших свечей.
И мнится порой, что на севере дальнем,
В глубинных пластах вековой мерзлоты
Замерзшее сердце в шкатулке хрустальной
Таишь от меня бессердечная ты;
И нет к той шкатулке сквозь тундру прохода —
Иначе б я вынул её из мерзлот,
Разбил бы хрусталь, и ещё до восхода
Сошёл бы с сердечка оттаявший лед.
Но нет никакой на спасенье надежды —
Шкатулка упрятана в глуби глубин.
Поэтому будут насмешки, как прежде,
Сопутствовать горю влюблённых седин.

Ты спросила у моей печали:
«Отчего хозяин твой в слезах?
Оттого ль, что чайки прокричали
Об утопших в море небесах?».
И печаль ответила, что слёзы —
Памяти солёное стекло:
Сквозь него хозяин видит грозы,
И как море в небо утекло.
Ты у грусти у моей спросила:
«Твой владелец мрачен отчего?
Может быть, неведомая сила
Помутила разум у него?».
И сказала грусть: «Помимо воли
В мире всякое имеет быть.
Кто не испытал душевной боли,
Тот не ведал радости любить».
Ты у горя моего пытала:
«Чем живёт владыка твой теперь,
Почему глядит он так устало
На молчаньем запертую дверь?».
И ответил сам я вместо горя:
«Перестань терзать мои мечты:
Ведь вослед исчезнувшему морю
Мое сердце бросила и ты…».