Нина Ульянина - Июньский полдень

Привычней праздновать. Чужие в доме – зло…-

Он ухмыльнулся сам себе понятный

Но не другим, хоть и того совсем не ждал.

Взял Машу под руку и в зал повел обратно,

За ними Маменька прошла, отец, дед. Но держал

Петенька крепко, так не как обычно,

Словно боялся отпустить и потерять,

И это страшно было, от чего-то не привычно,

Но все равно приятно, что сильней обнять

Хотелось брата, крепче много крепче,

Точно как в детстве, чтоб спокойно и тепло,

И никаких забот, тревоги бесконечной.

Чтобы июнь застыл и лето, чтобы не текло

Так скоро время свадьбу приближая,

В кругу родных еще немножечко побыть,

Еще в мечтах, еще воображая,

И обо всем и вся в тот миг желая страстно позабыть.

-8-

Ужин прошел неспешно, даже грустно.

Хоть и кухарка расстаралася вовсю –

Все было празднично и неимоверно вкусно,

А торт под шапкой крема фору дал гусю

С хрустящей корочкой и яблочной подливой,

Паштет из печени на гренках с рубленным яйцом,

Даже картофель – лакомый на диво

Не оценен был Машей. Бледное лицо

Ее хранило тень печали горькой,

И именины стали вдруг безрадостны весьма,

Когда в гостиной сев за пианино только

Коснувшись клавиш, словно алая тесьма

Текла мелодия все горше с каждой нотой,

Как бесконечный путь неведомой тоски,

Без слов экспромт о том что нет чего-то

Или кого-то, того с кем станешь или были бы близки.

Тесьма все вилась, нежностью и грустью,

Словно рукой была направлена вперед,

Все замолчали в зале, подчинившись чувству,

Ею расправленному. Музыки полет

Был невесом и все стремился в небо,

Туда где сумерки сгущались среди звезд,

Чтобы растаять, стать прохладным ветром,

Плечи ласкающим, зовущим лишь вперед.

-9-

Она окончила, закрыла крышку шумно,

Еще мгновение сидела не дыша,

Сама в себе, взгляд устремив бездумный

В ночное небо.

– Браво! Хороша! – хлопки в ладоши

Были сродни грому,

Голос. Тот самый. Тот, что утром был у них.

Немного хриплый, но уже такой знакомый.

Вскочила резко, обернулась. Мир затих,

Казалось, замерло все, вмиг остановилось.

И только гость вечерний – только он один пред ней,

И отчего-то сердце билось, жарко билось…

Как сумасшедшее, сильнее и сильней.

– Ты опоздал! – чуть строгий голос Пети.

– Зато я к лучшей части вечера успел.

Вы столь пронзительно играли, верно нет на свете

Нежней мелодии. – Он дерзок был и смел.

Маша смутилась, жадно наслаждаясь

Столь непривычно откровенной похвалой,

Слегка краснея, она только улыбалась,

Амура жаркою пронзенная стрелой.

– Я не представился, простите. – Извинился. –

– Федор Иванович Кондратьев. – Вновь кивок-поклон.

– Прошу прощения, что слишком припозднился.

Илья Аркадьевич, Ольга Петровна, Петя. – Он

Как будто чувствовал себя в гостях у них как дома,

Словно он будет близкий родственник семьи –

Всеми любимый, балованный или же знакомый

Не первый год уже, что кажется свои

Все здесь присутствующие. Смело. Слишком смело.

Папенька наглости в знакомцах не любил,

Ему по нраву больше были люди-дела,

Честные, скромные. Он сам таким же слыл.

Федор Иванович был больше для показа,

Все что он делал, даже то как говорил,

Было рассчитано на публику, чтоб сразу

Всех покорить, влюбить. И без ветрил

Его корабль шел по заданному курсу,

Но только Маше не дано того понять.

Завороженная огнем его безумства

Его натурой жаркой все открытой, внять

Голосу разума была, увы, не в силах.

Он словно солнце озарил вдруг ее мир

Такой привычный, что порой невыносимо…

А он другой мир знает и подарит. Он почти кумир

В ее глазах, он из далекой жизни,

Из той, что видится порой в тревожных снах,

Той за оградой, что скрывается, до тризны

Что не увидеть ей… Иль разве что в мечтах…

-10-

Маша приветствовала – точно так как должно,

Слегка потупив жадный любопытный взгляд,

Но все ж подглядывала чрез ресницы осторожно

Едва заметно для других. Жарко горят,

Смущаясь щеки. Руки на колени,

Пальцы сплела в клубок, чуть силясь удержать

Переживания. Сколь необыкновенным

Вдруг именинный вечер стал! Казалось бы дрожать

Вечерний воздух начал приманив прохладу

Из мягкой тени сонных парковых аллей,

Через окно врываясь в залу водопадом

Из пенных кружев тюли. В свете фонарей

Ночных на улице таилась мирно сказка,