Степан Подоляко - Дорога выше облаков

Весело урчит мотор машины,
Хоть кряхтит, по временам бренчит —
Наш «уаз» потрепанный, старинный,
Нас везёт сегодня на Дамчик 1.

«Старичок» так внешне неприметной
Серостью нам близок и знаком.
Сколько же дорогой заповедной
Отмотал км он с ветерком?

Он трудяга, возит он науку,
Доверху гружённый барахлом,
В трудный час протягивает руку,
Если в крепях пламя разожгло.

За рулём сидит волшебник Лёха,
Он сундук волшебный приручил —
Если «старичку» придётся плохо,
Там найдётся, чем его лечить.

Лугом, валом да ивовым лесом
Влёт пройдёт «уазик», не соврать!
Предпочту его я «мерседесам»,
Если мне придётся выбирать!

Поделюсь нехитрым я секретом:
Чтоб настрой рабочий свой найти —
Ничего на свете лучше нету,
Чем дремать в «уазике» в пути.

На пароме встретит он собрата,
Уникума. Двигает паром
За бортом «уазик-инкассатор» —
Самодел-амфибия при том.

Веселей урчи, мотор машинный!
Песенку, замок дверной, бренчи!
Нам везёт, «уаз», наш друг старинный —
Два часа дороги на Дамчик.

На римских камнях с Иисусом Христом
И Понтием рядом сижу под мостом.
Неспешно бухаем,
Разлив на троих.
Я кто им – незнаем…

Уже ль я у них?

Все сроки к пределу прижало,
И всё же попасть мы хотим
В автобус вместимости малой
Под светом далёких светил.

Надеждой живём: вон, глядите —
Нам слепит глаза чудный мир,
Где всем управляет водитель,
Спаситель, Мессия, кумир.

Почто же спаситель невесел,
Сквозь зубы плюёт в окно? —
Где втиснуто щесть было кресел,
Теперь, по стандарту, одно.

Места на подножке неплохи,
Но на середине пути
Блокпост – веха новой эпохи:
Всем лишним придётся сойти.

Мир мчится, не зная вокзала,
Сквозь бездну небесных чернил —
Автобус вместимости малой
Под светом далёких светил.

О космосе, слог бичуя,
Твердят власти страны.
Оно похоже на чудо —
Чудом достичь Луны.

Проекты полнят бумаги,
Рублей мало опять…
И только помогут маги
Честь страны отстоять!

«Союзы» тогда уступят
Чарам неочудес —
И будут ребята в ступе
Летать на МКС.

Небоскрёбы уйдут в вышину
Если люди всю землю заселят,
Если люди всю землю заселят,
Что останется, чтобы засеять?
Что останется, чтобы засеять —
Океан, нефти слоем залитый?
Океан, нефти слоем залитый,
Словно памятник эре забытой.
Словно памятник эре забытой,
Космодром, чтоб летать на Луну.
Космодром? Чтоб летать на Луну?
Небоскрёбы идут в вышину!

Людская память – верная измена.
Из-за неё проклятьем смерть клеймят,
но страшен не кончины трупный яд —
Забвенье мира нам ужасней тлена.

Спасаясь, из тисков сего кракена
Веками люди выбраться хотят,
У алтарей богов и предков чтят,
Челом бьют всем до первого колена.

Забвенье многих горькою отравой
Настигнет посреди суетной славы,
Отягощенной ношею добра.

Потомков память – жизнь и после смерти
Тем, кто был в центре этой круговерти
И честь свою трудом ума избрал.

Ты сможешь всё забыть.
Когда сойдёшь в могилу,
То память отомрёт,
С червями в темноте останется.
Наверное.
Ты сможешь всё забыть.
И чистым, как младенец
Родишься утром вновь,
Когда из тьмы возникнет разум твой.
Твой разум, да?
Ты сможешь забывать
И снова возрождаться,
И мучаться затем,
Вопросом – кто ты, и зачем ты здесь?!
Ответишь ты?
Ты будешь забывать
Что хочешь. Но ты сможешь
Забвенье заслужить,
Дискретностью существованья
Зря? Корень тут.
Всё. Можешь ты забыть.
Кто прошлое помянет…

Тяжесть лицо сжимает манжетой – двадцать пять «же»!
Стою на облаке – чисто налитом первом этаже.
Мне зраком подбитым подмигивает оно —
Багрово-палитровое Большое пятно.