Ольга Олейникова - Спеши любить

Добро есть зло, когда оно мгновенно…

Если не завтра, то когда-нибудь

в тебе любовь угаснет непременно,

и ты отправишься за новой в путь.

Не делай мне, пожалуйста, добра.

Не надо клясться, что оно навечно.

Затянет жизнь в такие топи зла…

Хотя гадать об этом бессердечно.

Сейчас гадать, когда так хорошо,

Пока ещё ты в людях не изверился…

Но шквал иллюзий и надежд прошел…

Смогу ли жить в покое я, сумеется ль?..

Да-да, мгновение всегда прекрасно.

Нам не дано его остановить.

Мне не любить нельзя, любить – опасно…

Скажи, зачем и как тогда мне жить?

Отвергнуть счастье свыше моих сил,

но ждать его конца ещё ужасней.

Уж лучше б сразу Бог провозгласил,

Что упованья все мои напрасны.

Мне не дано разлуки избежать,

и жалобно в глаза твои смотреться

осталось год. От силы, может, пять…

От катастрофы никуда не деться.

Я у тебя в плену. Добра не надо!

Пустыней кажется мне вся земля.

Любовь бесчеловечна для меня,

И небо корчится от звездопадов.

Эти хляби, эти муки,

Эта вечная тоска…

Наложить на себя руки?

Не поднимется рука.

Эта жалкая привычка –

все сносить и все прощать…

Поднести ли к жизни спичку,

чтоб та стала полыхать?

Эта вечная морока –

добыть жалкие гроши…

И старею я до срока,

и живу, как без души.

«Обзавестись ребенком – значит решиться на то, чтобы твое сердце отныне и навсегда разгуливало вне твоего тела».

Народная мудрость

Дочкину головку

Мама украшала.

Алых восемь бантиков

Дочке завязала.

Алый сарафанчик

И туфельки алые.

И на шейку – бусики

Алые, нарядные.

Крестик не забыла –

Серебристый, маленький.

И теперь дочурка –

Как цветочек аленький!

В день тот как раз начиналась зима…

В воздухе стужа стояла и сырость.

Зябко прохожие жались к домам,

Сдавшись морозам жестоким на милость.

Тучных вагонов сплошная стена,

немолодой проводницы унылость

могут свести пассажиров с ума –

тех, кому свойственная нервная хилость.

Мне бы забыться – да гложет вина.

Мне бы уснуть – да боюсь, чтоб приснилось,

Как я за счастье боролась сама,

Как оно вдруг показалось и скрылось.

Мне не выполнить обещания.

Быть спокойной – не получается.

Я с ума схожу от отчаянья –

Напиши мне письмо, пожалуйста.

Что-нибудь совсем пустяковое –

Про рыбацкий какой-нибудь случай,

И какая там снасть уловистей,

И какая наживка лучше.

Как там родственники и бабушка,

Лучше ль стало здоровье мамы?

Напиши мне, прошу, пожалуйста,

Не подросток же ты упрямый.

Напиши, как ко мне относишься.

Напрягись, напиши, что любишь.

Напиши что-нибудь хорошее,

Напиши, ведь с тебя не убудет.

Что одна я на свете белом,

Что я даже тебе приснилась.

Даже если этого не было,

Я поверю, что это было.

Только мне почему-то хочется,

Чтоб письмо твое затерялось…

Как бы с ним моё одиночество

Слишком страшным не показалось.

Воркует с куклами дочка.

Звенит её голосок.

Всё твоё в ней – родинок точки.

И лоб её также высок.

Повторенье твоё – загляденье!

Я смотрю, и в смятенье душа.

На кого же своё восхищенье

Направляешь ты, не спеша?

И чей слух отравляешь лестью?

Чьи уста обжигаешь огнём?

Ах, не вместе с тобой, не вместе

По житейскому морю плывём.

Могла ли я тебя остановить?

Наверно, не могла, хоть и пыталась.

Могла лепёшки печь, борщи варить,

И угодить во всем тебе старалась.

В тебе я растворила свою жизнь.

Бестрепетно к тому ты равнодушен.

Взял и ушёл. Не мне тебя винить –

От пирогов домашних – их удушья.

И за собою тихо дверь закрыл,

Сказав мне на прощанье: «Надоело!»

Вот и конец. Что был ты, что не был…

Ведь всё в душе давно перегорело.

Но тетрадки надо проверять.

Завтра ждут меня уроки в школе.

Мне нельзя не спать, нельзя рыдать.

Надо жить, как раб живет в неволе.