Ирина Соляная и Мари Полякова - Лучший подарок. Сборник стихов

Я плыву по реке уходящего времени,

а под стрелками-вёслами ширится круг,

круг с живыми картинками детства счастливого,

с молоком в «треугольничке» и курабье,

с шоколадной «Алёнкой», морскими заплывами,

сшитой дома обновкой от мам-кутюрье!

Вижу ящик почтовый, где тоненькой кисточкой

как-то красила буквы в оранжевый цвет,

почтальона потом с долгожданными письмами

и с особенным запахом свежих газет…

Замелькало былое кусками невнятными,

оседая прозрачным туманом вдали.

Как уснуть? Посчитать? Только овцы попрятались —

может, лучшие пастбища где-то нашли,

Что-то жмёт под лопаткой… но кругом спасательным

под ладонью игрушка – пушистая мышь,

завтра внучке любимой отдам обязательно!

Ночь уйдёт – я останусь. Не сдамся, шалишь!

Она доверяла лесу,

Его тишине и шорохам,

Им было совсем не тесно —

Девчонке, мышам и воронам…

Под сводом тенистой рощи

Ей не было просто дела

До курса валют и прочего…

Она вместе с лесом пела!

Бродила у старых сосен

И слушала шепот хвойный

Про ветер, дожди и осень,

Про то, как зимой спокойно

Уснуть и забыть тревоги

Под странный метельный мелос…

Она улыбалась!

Боги,

И мне бы вот так хотелось.

Не знаю, кто уж там и как

Напутал с гороскопом,

Но из меня – такой пустяк! —

Все знаки лезут скопом.

Была когда-то рождена

Я верною Собакой.

Да. Охраняю, как она,

Порой рычу… Однако,

Упряма – значит точно Бык,

Подвижна, как Мартышка,

Тружусь, как Лошадь, в тот же миг

Я превращаюсь в Мышку,

(До Крысы я не доросла,

Но обаянье – сила!).

А вот Драконьи два крыла

Несут меня над миром…

То юркой гибкою Змеёй

Миную все преграды,

Порой грешу я болтовнёй,

Свои имея взгляды.

Но не Петух я, точно нет!

Скорее, я – Наседка:

Заботу, душу и обед

Отдать готова деткам.

Такие странные дела

В судьбе моей творятся…

Так и не знаю, кто же я?

Уж помогите, братцы!

– Здравствуй, слон, – сказала мышка,

Ты велик, а я малышка.

Ты силен, как Геркулес,

Что же в клетку ты залез?

– Эх, подружка, – молвил слоник,

Я ломать-крушить не склонен.

В зоопарке поселился,

С ребятнею подружился.

И уже (какая грусть!)

В заповедник не вернусь!

– Эх, а в мышкиной норе

Нету места детворе…

Нам подкинули мышонка.

Серый, грязный, весь дрожит.

Но отмыли мы бесёнка,

Он у нас остался жить.

Сколько раз его теряли…

То в диване, то в шкафу,

Вил гнездо из одеяла,

Грыз он папину софу…

По ночам шуршал и писком

Всю квартиру он будил,

Был на вид обычной крыской,

Может, ею он и был?

Но ушел однажды летом

Через дырочку в стене.

Друг мой серый, где ты, где ты?

До чего же грустно мне!

Башмак деревянный, упавший с ноги,

На лестнице принцем был найден – Бог мой! —

Заношенный, старый, испачкан золой…

Принцессы такого б носить не могли!

Задумался принц, на башмак поглядел,

Слагался в уме философский трактат

О том, что чего-то низы не хотят,

И значит, что кто-то уже не у дел.

А Золушка мчалась в одном башмаке,

Мечтая, чтоб принц ее не потерял,

Но он, размышляя про нрав и мораль,

Глядел на башмак, видя череп в руке.

Незрелая тыква, лохмотья и мышь,

В хрустальном стакане растаял десерт.

И принца, конечно, поблизости нет.

Но чудо случилось, а сказку – допишут…

Легло цветастым ситцем лето,

Раздольем трав благоухая,

Но осень наложила вето,

Дождём капризы оглашая:

Пожухли травы, лист багряный

Унёс далече шумный ветер,

Пришли молочные туманы,

Наполнив грустью чьё-то сердце…

Вдруг выпал снег! Пушистый, лёгкий!

Закрасил всё собою белым!

И в дачи спрятались полёвки,

Покинув прежние пределы.

Вокруг мозаикой цветною,

Как монпансье в большой коробке,

Дома застыли. Их весною

Разбудит посвист птичий робкий.

Отцветает клевер на поляне —

Пожелтели белые головки.

Бабочек не видно. Лишь в тумане

Ящерки скользят, спешат полёвки.

Скоро осень. Август стелет росы,

Радугою падая в трилистник,

И сверкнёт на солнце эта россыпь