Илья Бровтман - Каштан. Избранная лирика

Ему не страшен приворот и сглаз,
Ведь жители его невзгод не знают.
На нем не ищут золото и газ,
И сапоги злодея не ступали.

О нем не знает плут, или гордец.
Его не видно, но он есть на свете.
Он состоит из тысячи сердец,
Которые любовью, счастьем светят.

Не встретишь там измены на пути.
В добро всегда открыта людям дверца.
Коль хочешь это островок найти,
Открой его в своем горячем сердце.

Плыла по небу, не спеша,
Молоденькая тучка.
И Солнце, пламенем дыша,
Взяло её под ручку.

И, крепко тучку полюбив,
По небу покатилось.
Она же, Солнышко, закрыв,
В лучах его светилась.

И нежно тучку подтопил,
Шар огненный как грёзы.
На землю вешнюю пролил,
Как дождь девичьи слёзы.

В момент рожденья акушерка нам,
Умело пуповину обрезает.
Но с тёплым сердцем наших милых мам,
Незримо что-то нас соединяет.

Дает нам пищу многие года,
И наполняет наше тело кровью.
И эта связь не рвётся никогда,
Теплом нас, одаряя и любовью.

А что мы матерям взамен даём?
Что мы по пуповине возвращаем?
Невзгоды, грусть, печаль свою несём.
Мы кровь свою и душу очищаем.

Но это понимаем лишь тогда,
Когда протянем пуповину к детям.
Когда зажжётся сердце как звезда,
И путь в ночи кому-нибудь осветит.

И если на себе мы круг замкнём,
То нас любая неудача минет.
Лишь на краю могилы мы поймём,
Что связь веков течет по пуповине.

Светила в небе желтая луна,
Я в сумерках сидел с тобою рядом.
Нам пела песни ранняя весна,
К твоим устам я прижимался взглядом.

Луна, стыдясь невольной наготы,
Прикрылась золотыми облаками.
Я опьянел от нежной теплоты,
И до тебя дотронулся губами.

Амуры закружились возле нас,
И в миг свои тетивы натянули,
С твоих прекрасных и невинных глаз,
Мои уста на губы соскользнули.

В моих объятьях трепетала ты,
Сердец колокола в набатом били.
Шуршали придорожные листы,
Амуры свои стрелы запустили.

Они в сердца неистово впились.
Пронзило сердце сладкая истома.
Мы в поцелуе искреннем слились,
Не видя молний и не слыша грома.

В пылу любви стеснение позабыв,
Луна свои откинула одежды.
И в эту ночь, любовь нам, подарив,
Вселила в нас и веру и надежду.

Вдруг озарила комнату луна,
И вырвала нас из объятья ночки.
Ты предо мной лежишь, обнажена,
Обласкана, до самых ноготочков.

Ты крепко спала в этот сладкий час.
Тобою любовался в лунном свете.
Весна кончалась, отдавая нас,
Мечтам о золотом и знойном лете.

Не просто жить в стране глухих,
Тем более, грустней поэту.
Про Солнышко читаешь стих,
А людям наплевать на это.

И, кажется, весь мир оглох,
Под колпаком понятий мнимых.
Не слышат стоны царь и Бог.
Мы слышим лишь себя любимых.

Своих детей не слышит мать,
А матерям не внемлют дети.
Умеем лишь хотеть и брать,
Но так легко покончить с этим.

Будь чуть умнее глухарей.
И выбрось в мусорку бируши.
Услышь сердца других людей,
И мир тебе откроет уши.

По стеклу стекают слёзы,
Небо плачет в октябре.
Одинокая берёза
Загрустила во дворе.

Листья лёгкие как птица
Мягким пухом и пером,
Будут под ноги ложиться
Позолоченным ковром.

Тень от кроны на крылечко
Проберётся на заре.
Вот ещё одно колечко
Появилось на коре.

Злой судьбы суровый ветер
Может листья унести.
Отгони печаль о лете,
И о вёснах не грусти.

Ты не думай про морозы.
Осень – жизни не конец.
Пусть ложатся на берёзу
Много радостных колец.

Кто любит нас тому так больно,
Когда на раны сыплем соль.
Мы матерям своим невольно,
Рождаясь, причиняем боль.

Свою любимую игрушку
Случалось невзначай сломать.
Забавной плюшевой зверушке
За чем-то лапу оторвать.

Любимых иногда ломаем,
Пытаясь взять их под каблук.
А после с грустью замечаем,
Что всё поломано вокруг.