Анатолий Козаренко - В глубине души моей

Без неё теперь страдаю,
На уме – тот светлый день,
И в мечтах я к ней летаю
Из Челябинска в Тюмень.

Птицы певчие запели,
В край весна идёт звеня.
Только песни и капели
Стали мукой для меня.

Всё брожу, где был и не был,
Всюду цвет любимых глаз —
В синегорье, в синем небе,
В синеве реки Миасс.

Знаю, будет всё иначе,
Верю я, что город мой
Станет сказкою богаче
Не весною, так зимой.

Подарю его невесте,
Попрошу женой мне стать,
Чтоб пельмени стряпать вместе
И по Кировке гулять.

Уже не можем ближнего жалеть мы —
Всё доллары целуем, а не крест.
Вот бабушка с обличьем, как у ведьмы,
Опять из бака мусорного ест.

Какая ж кровь томится в наших жилах,
Когда при этом празднует душа?
Учительница та, что нас учила, век
Доживает в статусе бомжа!

Забыли мы всё то, чему учились.
Моральный Кодекс. Вспомнить бы о нём.
Свежее быть наружно наловчились!
Да вот нутром черствеем день за днём.

Как-то раз у входа в сквер
После дождика в четверг
На скамье дремали точки,
Словно маменькины дочки.
Обе круглы и черны,
Только блеском неравны.
Вдруг блестящая проснулась,
К неблестящей повернулась
И, слегка её толкая, заворчала:
– Кто такая? И откуда появилась
Неумытая с утра?
– Я из горного села,
Навсегда сюда скатилась,
Потому и не умылась,
Что всю ночь в пути была!
Искупаюсь в чистой луже —
Стану вновь тебя не хуже.
– Замечательный ответ!
Только главного в нём нет —
Той причины, по которой ты решилась
Свою гору на равнину поменять.
Кто ж так смог тебя донять?
– Астроном один святой
В длинной рясе, с бородой,
Покрутив изрядно глобус,
Сочинил свой первый опус
И с улыбкой на лице
Посадил меня в конце.
А потом, после обедни,
Вырвал злобно лист последний,
Смял его, топчась на месте,
И швырнул со мною вместе
Прямо в грязное ведро!
Ночью стала на ребро
И на скорости хорошей
Принеслась к утру сюда.
Без меня свой труд святоше
Не закончить никогда!
– И куда же ты теперь?
К «ПИШИ. ПРО» стучаться в дверь
Идти вместе предлагаю.
– Что ты! Мне туда нельзя!
У меня стезя другая,
Музыкальная стезя,
Суждено у знаков спины
В партитуре видеть мне,
Добавляя половины
К их естественной длине.
Но хочу я так работать,
Чтоб звучать, а не молчать,
Чтоб не паузам, а нотам
Половиночки вручать…
Я не раз понять стремился
И искал прямой ответ,
Почему мне вдруг приснился
Этот точечный сюжет
С двумя точками, и только?
А на небе точек сколько?!
Назову лишь три, к примеру:
Марс, Юпитер и Венеру.
Не спеши сюжет порочить,
Раз решил промолвить что-то.
Взять наш мир – и обесТОЧИТЬ.
Что тогда?
Не думал? То-то!
Я в пылу ажиотажа
Допишу ещё две строчки.
Знай! Земля большая наша
Для кого-то тоже – точка!

Лужица у дома на песке
Маленькому мальчику – не горе,
Он уже с корабликом в руке
Входит в эту лужицу, как в море.
Бакенов сигнальные огни,
Славные фарватеры отважных —
С крохотных корабликов бумажных
В детстве начинаются они.

Девочка лебёдушкой прошла,
В платьице нарядное одета.
Может быть, не зря её звала
Бабушка артисткою балета.
Годы пронесутся, и тогда
Станет эта девочка известной,
В звёздной бесконечности чудесной
Новая засветится Звезда.

Ластиком протёртая слегка,
Красками раскрашена в три цвета,
Смотрит на густые облака
Жёлтыми окошками ракета.
Вот уже набрал он высоту,
В воздухе наш маленький художник.
В космосе найдёт он звёздный дождик,
Тот, что подарил ему мечту.

Лампочки на улицах зажгли,
Песни колыбельные пропеты.
Пусть приходят к людям всей земли
Добрые, счастливые рассветы,
Чтоб вовек в руинах и золе
Слёз не лить напуганному детству.
Взрослые! Давайте же в наследство
Мир подарим детям на земле!

Пронёсся ветер рощей оголённой,
Где только клён стоял ещё с листвою.
И вот уже, как птицы, листья клёна
Кружатся над моею головою.

А как манил к себе он той листвою!
Красивою, одной на всё полесье.
Трепещущей, весёлою, живою
Вошла она в стихи мои и песни.

Хотел читать опять ему с дороги,
Что сочинил о нём, словарь листая,
Да прошептал есенинские строки:
«Отговорила роща золотая…»