Георгий Моверман - Прощай, сестрица Кострома. Избранные стихи и рассказы

Я в спальне – к ночи неодетый…
(Что будет сниться мне? Начхать!)
И вдруг я вижу: «Голос. Дети»,
и эта девочка в очках…

Зачем я случаем заброшен
в мир горькой склоки, чан страстей?
Я ж про политику всё больше,
а не про пение детей.

…Родители – как пред инфарктом;
друзей спасательный отряд.
Все грезят наяву о фарте,
и всуе Господа молят

о даре милости грошовой,
отринув всякий Божий стыд:
мол, «дай чуть-чуть удачи, чтобы
дитя не плакало навзрыд!»

Но суету мой слух в миг вымел —
никчемный сор интриг, карьер —
и мир как будто разом вымер,
лишь только громом: «rien de rien!»

Под этот крик ночной, обвальный,
и не захочешь – воспаришь…
(О, плен страшилы гениальной,
которой домом был Париж!)

Разлуки боль, тоски опала…
Все круче, гуще песни тон!
Но где и как она узнала
Божественный любови стон?..

«Довлеет серость поколений,
Россию ждёт ментальный крах!»
Да будет жить страна под пенье
девчонки худенькой в очках!

И с первых звуков песни древней
пижон, пузатый прохиндей,
простушка в стиле «под деревню»
вмиг повернулись чохом к ней.

… А правил я так и не понял
Из их смешливых, бойких фраз.
Но только слёзы на ладони
Я ощутил.
Из чьих же глаз?

Виолетта, Альфред, хор:
Пусть радость царит в этом доме сегодня,
Мы вместе, друзья, веселимся,
Как рады мы видеть счастливые лица,
Давайте до дна – за любовь!
Да, пей до дна, пей до дна, за любовь!
Да, пей до дна, пей до дна, за любовь!

Осень, хлябей небесных парад!
Всё, что было сухим – за минуту намочится,
Ну, давай, прыгай в зиму, ну что ж ты, пора…
– Да пора-то пора, только очень не хочется.

Как-то прожит наш век, что осталось? Часы?
Новый вереск подрос на лужайках под соснами,
Отсвистали ветра, отгудели басы,
Кто был прежде детьми, стали скучными взрослыми.

Мы по жизни плывём, суетная плотва,
Неизвестных господ батраки терпеливые,
И сникает душа, как цветка голова
на своём стебельке в дни июля дождливые.

Ищем, ищем иголки в просторном стогу,
Тратим жизнь второпях, как копейку последнюю,
Вот бы мне сочинить хоть мотив, хоть строку!
Вот бы искру вдохнуть в вашу душу соседнюю!

Мы сидим на краю, на последнем венце,
Сруб колодезный сыр, а внизу влага стылая.
Вечный мучит вопрос: что же ждать там, в конце?
Но ответ не придет…
Ты скажи просто: «Милая,

Нам с рукою в руке, и с глазами в глаза
Все ж полегче принять пустоту эту вечную.
Что тебе не успел я когда-то сказать,
Скажут первые звёзды безоблачным вечером».