Павел Волчик - Лекарство в виде дождя

Пусть речь бедна и всех мудрее точка,
Пускай от рифмы ноет голова.
Случается поймать такую строчку,
Которая чуть больше, чем слова.

В ней мёд и молоко, коса и камень,
В ней вкус железа, свежий дух травы,
В ней голос тех, кто был когда-то с нами,
Но сгинул в ночь под уханье совы.

Такие строчки пишут раз в столетье,
Надгробия ломая у могил,
И оживляют нежные соцветья,
Которым прежде не хватало сил.

Я начинаю новый день,
Я с головой ныряю в лица.
Над океаном кружат птицы,
На рыб отбрасывая тень.

И все спешат туда, где клёв,
Туда, где общая кормёжка.
Я привыкаю понемножку
Вести борьбу за свой улов.

А над водой всё время гам,
Бои, толкания и крики.
Здесь волны выставляют пики
И каждый раз мешают нам.

Блистают гребни игуан,
Акулы раскрывают пасти,
Рыбак разматывает снасти,
Бушует древний океан.

Потом стихает общий пир,
Встречает нас заря немая,
И лишь тогда я понимаю,
Как необъятен этот мир.

Дом на скале тебя всё так же ждёт,
Очаг пылает, и в тумане окна светят.
Ты где-то бродишь, и уже который год
По стёклам стук – дождя косые плети.

Бушует море. Волны бьют в скалу,
Рассерженно разбрызгивая пену.
Твой верный пёс лежит и ждёт в углу.
Он всё простил тебе: и крики, и измену.

Пёс голода не чувствует вовек,
Ему бы вновь своё услышать имя.
Когда сюда вернётся человек,
Он оживёт и голову подымет.

Дрова в печи горят, но не сгорят,
Часы настенные идти не перестанут,
Фигуры шахматные выстроятся в ряд,
А ты пока ходи-броди по странам.

Настанет час, и путь закончишь свой,
И будешь ждать того, кто так же ищет
Старинный дом под полною луной,
Вокруг которого ветра шальные свищут.

Как дерево с виду мёртвое
По весне оживает
И взрывается лепестками,
Как рана ножевая
Затягивается под шелками,
Так я снова стану простым и весёлым.
И ласточкой весть разнесётся по сёлам,
По городам и дорогам:

«Смотрите, прохожие,
ожил
тот, кто считался мёртвым.
Вернулся в подошвах истёртых,
С опалённой солнцем кожей».

А я им отвечу, что нету моей в том заслуги:
Я снова проснулся, когда в мире кончились вьюги,
Когда тёплый день наступил вслед за долгою стужей,
Когда я стал нужен, кому-то отчаянно нужен.

Во мне живут большие планы.
Я – рано лопнувший гранат.
Пей сок, струящийся из раны,
Сменивший маску, Ленинград!

Пусть ты и стал тесней и шире,
Покрытый оспою реклам,
Пусть места нет промозглей в мире —
Дели тоску напополам.