Татьяна Игнатьева - Расскажи, Гамаюн. С т и х и

Расскажи, Гамаюн – как рождается око зари,
Как под тёплою корочкой дремлет зелёный росток,
Где зимуют кукушки, где летом живут снегири,
Как узнают они неизбежного странствия срок.

Расскажи мне, Пресветлого Ирия вещий певун,
Отчего наше сердце вдали от священной страны
Лишь услышав мелодию вышних серебряных струн,
Разорваться готово от неистребимой вины.

Осень выстудит небо, и ягоды лягут в ладонь,
Улетят журавли, задождит по полям ввечеру.
Но согреет озябшую душу домашний огонь,
И заблудшую душу потянет к живому костру.

Расскажи, Гамаюн – будет долгой-предолгой зима —
Как родимся мы сызнова после тяжёлых годин,
Только в памяти тлеющим жаром – тюрьма да сума,
Только сердце с мелодией вечной один на один…

Замри, душа, и не считай минуты.
Но выбери из них, хотя б одну ты,
И выпей тот свободный полный вдох.
Пусть движет мир стараньями волхвов,
Свершающих насущные дела.
Замри. Да будет даль твоя светла,
Да будут очи видеть сквозь печали.
В порыве дивном сердце, отвечая,
Как птица вдруг забьётся в прутьях дней.
И вырвется из горечи огней,
В полёте обретя очарованье.
Под ветреное снежное дыханье,
Под ломкий всплеск холодного луча
У первого заветного ключа
Найдёшь следы затерянной вселенной,
Где постоянно всё и всё мгновенно.
Где чуть подтаял вечный синий лёд,
Откуда Ангел начинал полёт.

***

Под оплывших свеч мерцанье
Пляшут тени канделябра.
Долго в душу заползает
Ночь осенняя змеёй.
Бросив после растерзанья
От луны ущербной жабры,
Спит, блаженно растекаясь
Сытой коброй над землёй.

Я читаю жизнь по звёздам.
Я считаю дни по пальцам.
Не держу часов в квартире —
Время лучше не дразнить.
И багаж беспечно роздан
Неприкаянным скитальцам.
Всё случайно в этом мире,
Ариадна прячет нить.

Позабыла – что немило,
Что не нужно – потеряла.
Лишь одним свечным огарком
Спит надежда, чуть дыша.
Сколько раз себе твердила —
Всё опять начну сначала.
Но змеёю в танце жарком
Извивается душа.

Вот когда споткнётся время,
А потом покатит глаже —
Сброшу шкуру – будет, знаю.
Звёзды ближе – это шаг.
И совсем иное племя
Без вопроса примет даже:
Почему же я летаю —
Просто с крыльями душа.

Зимние листья белёсыми чайками,
Насмерть устав от полёта небесного,
Падают, падают, холодно, тесно им,
Веки сугроба взметая отчаянно.

Не отогреть ни рукой, ни дыханием —
Никнут в живительном талом безветрии.
Ломкие ветви своей геометрии
Тянут с извечно морозным старанием.

В окна заглядывать будет непрошено
Вечер с немою усмешкою Гавела —
Что ему наши горячие правила
В снежном, раздольно гуляющем крошеве!

Тёплая печка и кофе с корицею,
Эхом – домашняя разноголосица.
Только закроешь глаза – и проносятся
Листья белёсые зимними птицами.

***

Расправляя ворсинки замёрших холстин,
Всё прядет и прядёт свою нить золотую
Нулевой шелкопряд зимотканных картин,
Уводя нас в подлунную ночь вековую.

По извилистым снам кружевных виражей,
По метельным отдушинам в талых объятьях
Всё ползёт до небесных седьмых этажей,
Всё готовит зиме её новые платья.

А она, выбирая меха да шелка,
Расцветает алмазами моде в угоду.
И в сочельник задремлет уставший слегка
Нулевой шелкопряд уходящего года.

Расправляя ворсинки замёрзших холстин,
Осторожно укроет зима его кокон.
И останется след его снежных картин
У мигающих ёлками праздничных окон.

***

Привстав на цыпочки, смотрю я из окна.
Там сад под снегом сиротливый, долговязый.
Стекает вечер по щекам берёз и вязов,
Дрожит ветвистым кашемиром бузина.