Александра Барвицкая - Дефибриллятор. Весенние стихи

оранжевое – пьянит апельсиновым соком,
ручейком продвигаясь по коже
от кончиков пальцев к шейному позвонку.

жёлтое – щёки румянит солнечным зайкой.
кончик носа щекочет запахом трав – зелёный.
лёгкостью голубое приподнимает ресницы к небу.
синее – нежит запястье, ровняя пульс.

а примостившееся у мочки уха фиолетовое —
шепчет
красному своему собрату:
«не прерывай движения.
помни.
мы —
радужный круг».

тело истории было уже загаженным —
до истерии с возникновением гаджетов,
до самогона постгорбачёвской «браги»,
до гулага,

до rusticorum terra,
до точки
в лубянской лодочке,
до Бриков,
до петли Англетера —
были странные лики.

до кинохроник и лампочек Ильича,
до «перекованного» меча,
до орала. —
орало
тело!

до тридцати Иудиных,
до мигрени Пилата,
до постулата
Ирода,
до Саломеи,
до головы на блюде,
до
Содо-
ма,
до садо-ма…,
до лестницы
Вавилона,
до любого закона,
до змея.

чёрные дыры, латаясь белыми пятнами,
горлом зашитым надрывно сипят! но мы
знаем, что даже ещё до Евы —
до первоматери! —
сделала
дело
своё старательно
дева
Лилит.

только одна
она
ли?

чем выше плотности рост —
тем меньше цена единицы.

дрянной квартирный вопрос
испортил не только столицы.

чем гуще набит живот,
тем ниже душа живёт.

закон притяженья – вес
имеет и за пределом.

играя на интерес —
мамона народы раздела.

по тельцу земли – метастазы
ползут, разъедая двери.

метит вселенский разум
зверя.

от сбора таких урожаев —
у неба чернеет в руках.

но поэты – божьих детей рожают —
в подвалах и на чердаках.

на первый-второй – расчёт! —
покажет гамбургский счёт.

я бросаю тебя, как курильщик бросает курить —
двадцать раз ежедневно, давая зарок – к понедельнику.
как бросается солнце в клетушные фонари —
рубным праздником предновогоднего ельника.

как бросаются звёзды с небес на вселенский призыв —
обеспечивать собственной смертью желания Homo.
как бросаются птицы на камни во время грозы.
как с дороги бросаются путники в запахи дома.

как бросаются ИЛы на взлётные миражи —
в беспосадочный взмах – от моей до твоей столицы.
как в сохранности комы – питается воздухом жизнь.
как в молчании – от поцелуев немеют лица.

как бросается море на сушу —
пульсацию плоти
слушать.

я
бросаю
тебя,
как наркотик,
в тебя
я
бросаюсь…

звук расщепляет слова —
впрыскивается в форму.
кормится звуком трава —
пьёт корнем.

из глушизны веков
тянет соки.
зреют для всех сроков —
травы-сроки.

каждой травинке – свой
звук – в пищу.
да заглушает вой —
корни рыщет.

криком взойдёт трава. —
кровь – в росы!
будет почти жива —
к покосу.

сену сухих годин
звук – чальник.

выживет лишь один —
молчальник.

вынуть сердце и третье зрение,
отстегнуть крылья,
обожжённые стратосферой,
сдунуть пыль и,
укрыв покрывалом веры,
положить в камеру хранения.

и шагнуть
в путь —
незнакомый —
отвесный:
– жизнь – прими! —
жить с людьми
равно-ценно-весной.

вернуться в назначенный срок —
по судьбе —
через сорок… —
себя возвращать себе.

время безвремения —
снегозёма
годы —
(с плеч долой – уродов!) —
в ночь под воскресение
в камеру хранения:
между сном и дрёмою —
под замок – подранков! —
(ивою —
вязанка!)
ничего, что окают! —
(тесен им вокзал такой!)
самому крикливому —
меж шумящих прочих —
рот заклеить скотчем!
ключ – скрошить рукой.