Вячеслав Евдокимов - Братья

А Существа, узря, не съеден
Что их сородич, подошли
Все к шалашу, где на обеде
Был Зап, с блаженством невдали…

Остолбенел Зап от испуга,
Что вон на части разорвут…
Но машинально брани вьюга
Вон разыгралась! Стал Зап крут!

Все ниц попадали моментом,
Поджали с ужасом хвосты,
Прощались все уж с белым светом…
Но Запа властные персты

Им приказали всем трудиться,
Чтоб навести порядок вкруг,
Чтоб не шалаш, а уж светлица
Их многочисленностью рук

Те возвели ему на радость,
А как построить, даст пример:
– Давайте больше, выше! – жадность
Его раздулась в сверхразмер.

Ломали ветки, крышу клали,
Стремились выслужиться все,
Их мышцы были крепче стали,
Шалаш вознёсся в всей красе!

Вошёл величественно, гордо,
Существ чванливо оглядев:
– Вот так, презреннейшая кодла,
Теперь жильё моё не хлев.

Но лишь разлёгся, впав в блаженство,
Как Существа на крышу – скок! —
Так радость в них взыграла, детство,
Шалаш что сделали высок.

И… тот сложился моментально
И Запа тяжко придавил…
Все разбежались машинально,
Бояся Запа «божьих» сил!

Вот, мол, размечет груду яро,
Вмиг кару всем им принесёт!
Но… кары нет взрывного пара,
И все с того, разинув рот,

«У-у!» – сказали, – Божество ли
(Что означал их возглас тот),
Не может выбраться он коли
Из‐под руин? – И мысль‐оплот

Их к шалашу всех подтолкнула:
– Не Божество, видать, чужак!
– Не страшен, зверь как и Акула.
– Да, да! Не Бог он, а слабак.

И все моментом порешили,
Вон Запа в клочья растерзать!
И не был б даже он в могиле —
Так злобно буйствовала рать!

Но выполз Зап всё ж еле‐еле…
И дикий ужас волю сбил,
Ведь Существа, взъярясь, галдели
И приближались… Малых сил,

Не мог перечить сей лавине,
Лишь с содроганьем смерти ждал…
Вдруг! Слава случаю отныне! —
Метнулся молнии кинжал

Из тучи мрачной, задымился
Шалаш… и Гром всех оглушил!..
Гроза – Стихия, а не Киса,
Ввек устоять пред ней нет сил.

Все Существа с того упали —
Их так истерика взяла,
Бежать не смели с страха в дали,
Ох, как плачевны их дела…

Очнулся Зап моментом трезво,
Ведь дом его Стихия жгла,
Взяв ветвь горящую, тряс резво!
Свои поправив тем дела.

Ведь не упал, огонь не страшен.
А у Существ всегда боязнь
Среди голов пугливых башен,
Огонь им был, сама как казнь.

И все пред ним залебезили,
Лизали ноги, впав в экстаз,
Аж от усердья были в мыле…
– Провёл же ловко как я вас! —

Бодрил себя Зап восхищённо,
Задрав вельможно, чинно нос, —
Знать, буду властвовать законно,
С меня ж за всё ввек малый спрос.

Он прошагал по всем их спинам,
Вон отшвырнув иных с пути!
Смирил всех хитрости он клином,
Теперь ему ввек не прети!

Все Существа, огонь завидя
В его нежгущихся руках,
Все на оплошность вмиг в обиде,
И ярость сникла на клыках…

Враз Запу по сердцу всё это:
– За счёт их дури буду жить,
Она в них явная примета.
С того и действий Запа прыть!

Во‐первых, он огонь лелеял,
Ведь власть то, быта благодать,
Со всеми с ними стал смелее,
Легко их стало подминать.

К тому ж, готовить можно пищу,
Не всё же время есть плоды:
– Вот на охоте я зарыщу,
И оправдаются труды!

И смастерил он лук из ветки,
И тетиву сплёл из волос,
Наделал стрел и стал он меткий,
А в цель попасть – уж не вопрос.

Набил он живности искусно
На вертел вмиг и насадил…
Ах, как же есть то мясо вкусно!
Он ел всё, ел, душою мил…

Но запивать еду ведь надо.
И он увидел Черепах…
– Их панцирь – миска! Вот отрада!
И вот они уже в руках.

Какой от жареного запах!..
Существ учуяли носы:
– Вот бы иметь такое в лапах!
Вмиг слюни‒капли, что росы…

И все облизывали губы…
Ах, как хотелось это съесть!
Уж примерялись, было, зубы…
– П‐шли вон! Не вам то эта честь.

Их прочь отшвыривал ногами!
И то закон. Их то удел.
Добыть огонь не знали сами,
Дичь жарить всякий не умел.

– Эге, за жареный кусочек
Смогу Существ я приручить,
Закрою волю на замочек
И отобью к свободе прыть.