Алексей Дьячков - Семейство сложноцветных. Стихи

Они за внуком ходят и на почту,
Над розой в палисаднике хлопочут,
Ждут пенсии, справляют юбилей
И старости стесняются своей.

Она живет театром и надеждой,
Его за локоть на прогулке держит,
Помадой красит губы, кофе пьет,
Бывает курит, если слезы льет.

Он зубоскал, не домосед, не скаред.
На шахматных турнирах медь спускает —
Жалеет, что с фигурою ничья.
И что на канарейку накричал.

Я часто их у магазина «Нива»
Встречаю – вдоль витрин неторопливо
Ведут домой друг друга, семенят,
И никогда не смотрят на меня.

Они одни. Как снег раскисший тает
Она весь путь без умолку болтает,
Об облаках, о красоте огней.
Он никогда не отвечает ей.

С письмом моим, с набросками романа,
Со строчками, цена которым грош,
С платформы через заросли бурьяна
До нашего поселка добредешь.

На пустыре со снегом талым ветер
Возводит из сухой травы редут.
Тебя осина и рябина встретят
И до жилых строений доведут.

Не вспыхнув, у ларька затихла драка.
Над белой лужей выгнулось бельё.
Служилый задремал в тени барака
Боярышником терпким утомлён.

В косынке в белый выцветшей горошек,
В поношенном сиреневом плаще.
Прижму тебя, немую, осторожно,
Среди чужих навешанных вещей.

Детей творенья, женщину, мужчину,
Любовников убогих, горемык,
Таких безмолвных, слабых беззащитных,
Горячих, своенравных, волевых

На этом берегу храни нас мама,
Ведь ночью унесло теченьем плот.
Одиннадцать таблеток нембутала
Помогут переправиться на тот.

Ни войны, ни нелепых смертей гарнизонных,
Ни инсульта майора. Зато
Пруд без рыбы, и розовый прут горизонта,
И из кладки кирпичной раствор.
Монотонная музыка, повод дешёвый,
Паутины замёрзшая нить.
Это я на снегу, дара речи лишенный,
Ни о чем не могу говорить.
Медсестры тренирую весь год по совету
На А. Пушкине память свою.
Называю упрямо медчасть лазаретом
И полковника не узнаю.
С наступленьем морозов, я за отопленье
Буду в нашем раю отвечать.
Нагнетать кислород в отведенное время
И на вахтенном ставить печать.

С железных скатов спустимся, как с гор,
Накапаем и выпьем валидол,
Распродадим «Сосновый лес» и «Витязей»,
Часы большие из квартиры вынесем.

Простимся навсегда, как ты сказал.
Кого-нибудь проводим на вокзал.
Сорвется поезд. – В окнах пролетающих
Вагонов только мы, твои товарищи.

Немая сцена, старое кино.
У нас грудные клетки, как окно,
Распахнуты. – Горят леса подлесками,
Когда проем трепещет занавесками.

Ответим на записку: Все путем!..
Уйдем от мира или в мир войдем. —
Возьмём на память по открытке с видами,
Останемся влюблёнными. Наивными.

От дачи покосившейся поэта
В безоблачный четверг в начале лета
Брели с тобой, не поднимая лиц,
В толпе, со всеми вместе, пыль глотая,
На край деревни, где сосна кривая
И холмики погоста разрослись.

Пока ведущий наводил порядок,
Среди крестов и низеньких оградок
Топтались, вдаль глядели далеко.
На рыхлых комьях чернозёма, глины
Молчали у пустой ещё могилы,
Как будто в ожидании его.

Здесь склон с сосной, чуть ниже – сруб сарая,
А дальше роща и коза живая,
В лугах петляет белая река —
Простора много нам с тобой для счастья…
Мы ждём распоряжения прощаться.
А он на нас глядит издалека.

Теперь он наш. Как ливень под осиной
Пережидали мы, невыносимо
Хотелось продолжения грозы…
Как целый век в дождливый вечер сжался,
Как август, затянувшись, продолжался,
Познали разом, ведь теперь он – мы.

Уже не тяжесть скорбная, а знанье,
Дар благодати, тайна состраданья
Наполнив, разомкнули нам уста —
Найдем слова такие в дни утраты,
Друг друга чтобы на пути обратном
И тех – других – утешить, кто отстал.

О будущем ещё не знаем сами,
Так будем говорить его словами,
Его простым, доступным языком —
О том, что повторятся многократно
И день, что скоро скатится к закату,
И час, что с детства каждому знаком.

Потопчутся друзья и выйдут на мороз,
Чтоб облако найти – громадину эсминца.
И женское лицо, опухшее от слез
Прошепчет: Боже мой, – и надо мной склонится.
А в комнате моей от солнечных полос
Пыль на паркетных швах, как иней, серебрится.
И кажется, что снег, как обещал прогноз
Погоды, мельтешит и освещает лица.