Юрий Потапов - Поэма на двоих

Но наперед не угадать,
каких сюрпризов в жизни ждать.

И в зимний вечер у камина,
решая шахматный этюд,
или взирая в жар горнила
Илья мечтал такой уют
создать, в каком давно нуждался
и, непредвиденно заждался.
Где зазвенит и детский смех
и одиночество, как грех
уступит право жизни брачной
в кругу семьи, жены, детей.
И дом не будет, как музей
приютом скучным, тихим, мрачным.
Решил Онегин, час пришел,
чтоб он друзей себе нашел.

Все обстоятельства созрели,
ведь ход времён не отвратить
и корабли снимают с мели,
чтоб снова в плаванье пустить.
Онегин был давно наслышан,
что под домашней дальней крышей,
вселяется хозяин – фат,
из «новых русских». Тоже хват.
Он ничего от этой вести
не ожидал, но вскоре был
быть приглашенным. Не забыл,
что удостоен лестной чести,
в напоминальнике черкнуть,
когда за почесть долг вернуть.

На пригласительном билете
проставил ФИО адресант.
На ярком красочном буклете
на фото – выряженный франт.
Евгений Земский, представлялся.
На день теперешний являлся
он депутатом. Свой почин
предпринимает от причин:
собрать соседей из округи.
Илье и прочим бьёт челом,
собраться за его столом,
не отказать ему в услуге.
Обычай справить – дом обмыть,
чтоб было в нём счастливо жить.

Е. Земский может быть героем
Илье Онегину под стать.
Он не провёл годов за морем,
но нужно должное отдать
его усердию, сноровке.
И рады мы судьбе плутовке
Илье расширить очный круг.
Быть может, кто-то станет вдруг
знакомым, близким, даже другом.
Нужны Онегину друзья.
Не упускать же случай зря.
Он рад пожертвовать досугом.
Что сообщил нам Интернет?
Надеюсь, что не всё – навет.

Евгений, как и пол – России,
был коренной провинциал.
Они в столице не гостили,
но областных не миновал
почти никто из мест окрестных,
из городков, селений местных,
чтоб пропитание купить,
кинотеатры посетить.
Найти подручную работу.
В посёлках много ли её —
хозяйство личное своё.
А в воскресенье и субботу
поправить, летом – огород,
скосить и наметать зарод.

В провинциальном городишке,
где деревенское лицо,
с родителями жил в домишке
Евгений, старший из мальцов.
Казалось бы, судьба от роду
ему сулила, как и плоду,
упасть у древа своего,
не откатившись далеко.
И, по стопам отца и мамы,
учиться, жить, работать здесь,
и заслужить хулу ли честь
играя в этой вечной драме.
Меж прочим, в армию сходить,
жениться и детей родить.

Пассионарии лишь только,
сорвутся и уедут прочь,
да те, кому уж слишком горько
надрывно воз судьбы волочь.
Работать негде, есть лишь право
и то попросят из кармана.
И люди, кто во что горазд,
свой разрабатывают пласт.
Кто огорода, кто ремёсел,
на сенокосах, рубке дров.
Лишь к ночи возвращаясь в кров,
не разгибая днями чрёсел. 2.
Сбор, ягод, шишек, трав, грибов —
из лёгких искони трудов.

Всё это с детства видел Земский
и жил упрямою мечтой,
что после школы полу – сельской
покинет родовой устой,
в котором зачат и родился.
Он для того лишь и учился —
освоить горизонт другой,
куда б дорогою крутой
вела его с порога школа.
И он, усвоив эту суть,
спрямив удачно жизни путь,
отринул отчий дом и долы.
Как комсомольский секретарь,
в партшколу выбрал магистраль.

В советском прежнем государстве
партийцы – клан КПСС,
путём соблазнов, догм, коварства,
вершили, якобы, прогресс.
Но слово расходилось с делом
и лозунгами лишь умело
партбоссы прикрывали брешь,
сплетая от народа флешь.
Из обещаний, клятв, запретов,
посулов радужных времён,
умерших «идолов» имён,
из вожаков своих портретов.
Слуга, помощник, рыцарь, вол
для них был юный комсомол.

Не шайка ушлых лизоблюдов
«работников» трибун и сцен,
а миллионы правдолюбов,
трудяг, героев вахт и смен.
Путь тех – партшкола, секретарство,
где познавались лесть, коварство
и постепенно бюрократ,
осваивая аппарат,
переходил на пост партийный.
В номенклатуре оседал,
всю жизнь, как ренту проедал
и получал паёк обильный.
Е. Земский в этом был ряду
и даровую ел еду.